Власти не заинтересованы в том, чтобы делать прогнозы на будущее с учетом реалий сегодняшнего дня. Потому что кризис обещает быть весьма глубоким, а предупреждать население об опасности – значит, прежде времени раскалять обстановку.

Предприятия встают одно за другим, торговые сети в трансе как от невозможности кредитоваться, так и от снижения покупательской способности населения, банковские служащие одними из первых пополнили ряды безработных, большинство строек заморожены на неопределенное время. Но региональная власть все так же полна энтузиазма, словно ничего этого нет.

Хотя и в ее рядах заметна некоторая неоднородность высказываний. Губернатор Нижегородской области Валерий Шанцев считает, что ситуация под контролем и ничего катастрофического не происходит, замгубернатора Иванов уверен, что в I квартале 2009 года бюджет пересматривать не придется, замгубернатора Живихина считает, что больше паники, чем реального кризиса. При этом министр финансов региона Сулима говорит о потерях бюджета в следующем году на уровне 15-20 процентов. Председатель Законодательного собрания Лунин убежден, что придется урезать расходы по целому ряду программ. Мэр Нижнего Новгорода Булавинов заявляет, что городу придется жить в режиме жесткой экономии.

В результате у нижегородцев складывается весьма хаотическая картина происходящего и событий ближайшего времени. Попробуем ее несколько прояснить.

Снижение объемов производства, растущая безработица, снижение покупательской способности населения (ведь безработные и те, кто работает неполную рабочую неделю, вряд ли могут поддержать прежний уровень потребления), банкротства промышленных предприятий и сельских хозяйств, задержки зарплаты, свертывание части малого и среднего бизнеса из-за удорожания кредитов, и т.д., и т.п. – все это неизбежно выльется в усиление социальной напряженности среди населения, в снижение уровня рождаемости, в рост количества абортов, в рост преступности, в снижение уровня заработной платы (ведь конкуренция за рабочее место будет велика, и найдутся те, кто согласится трудиться дешевле, лишь бы не остаться вообще без работы).  

Каждое подорожание – проезда в общественном транспорте, услуг ЖКХ, стоимости хлеба или бензина – будет сопровождаться колоссальным всплеском недовольства среди населения. Долги по квартплате резко увеличатся.  Проблемой станет не только устроить ребенка в детский сад, но и оплатить его пребывание там.

Председатель Законодательного собрания Лунин предложил потерявшим работу в городе вернуться в сельскую местность и получить работу там. Это выглядит наивным либо демагогическим. Селяне уже предупредили, что невозможность перекредитовываться выбьет из колеи целый ряд хозяйств, так что количество рабочих мест на селе (из-за отсутствия которых, кстати, люди и уезжали в город) тоже уменьшится. Из предложенного спикером можно взять на вооружение только возвращение к ведению собственного натурального хозяйства.

Да, люди снова будут пытаться выживать за счет огородов, и снова подскочит уровень воровства в садоводческих товариществах, и снова измученные наглостью воров огородники будут, защищая результаты своего труда, убивать за мешок картошки.  

Чуть приподнявшийся было показатель рождаемости в регионе вернется к своей прежней пропорции: на одну беременность, завершившуюся родами, будет приходиться две прерванных беременности. Немногие отважатся обзаводиться детьми, не будучи уверены в том, что сумеют прокормить их и себя. Материнский капитал, который можно использовать в качестве платы при покупке жилья, теперь лишится своей прежней привлекательности, потому что количество семей, подумывающих об улучшении жилищных условий, резко уменьшится. Это будет возможность для немногочисленной прослойки состоятельных людей, а подавляющее большинство населения будет с трудом сводить концы с концами, а не думать о покупке квартиры.

Вырастет и количество самоубийств на фоне депрессии – из-за задержек зарплат, из-за долгов по кредитам, из-за потери работы, из-за резкого снижения уровня жизни. Конечно, на этом фоне вырастет и потребление алкоголя, как водится, некачественного, а значит, и смертность по причине алкогольного отравления станет более частым явлением.

Скажется и отсутствие некоего объединяющего стержня – того, ради чего мы все могли бы сплотиться в тяжелых условиях, собраться с духом и пережить трудные времена. У нас ничего такого нет. Люди разрознены, каждый в одиночку будет переживать свои проблемы – с разным успехом. Каждый сам за себя. Но не у каждого достаточно цепкости и моральных сил, чтобы справиться. Увы, этот кризис подкосит многих.

Чуть было притормозившие тенденции распада и вымирания снова обретут свою былую силу. Естественно, что это может самым прямым образом повлиять на степень так называемой уличной активности населения. Начнутся митинги и акции протеста – как стихийные, так и спланированные.

Властям повезло, что на ближайший период не предполагаются выборы федерального уровня, а выборы губернаторов предусмотрительно отменены еще несколько лет назад. Однако остаются муниципальные выборы – мэров и городской думы, также кое-где будут проходить выборы в Законодательное собрание, в частности, в Нижегородской области уже в марте пройдут довыборы одного из депутатов.

В таких условиях кандидат Андрей Климентьев опять бы имел хорошие шансы на поддержку населения, если бы принял участие в выборах, скажем, мэра, до которых уже недалеко. Только даже предварительно понятно, что у него бы возникли проблемы с регистрацией, или он был бы снят позднее, а потом – снова в тюрьму. Ему, пожалуй, не стоит вступать снова в эту воду, но вот другие заинтересованные игроки непременно попытаются извлечь свою выгоду в сложившихся обстоятельствах. И воздействие на мнение избирателей при помощи скидок на крупу может вновь обрести свою прежнюю актуальность.

В такой ситуации властям придется довольно трудно – и региональным, и муниципальным, и даже федеральным: их высокие рейтинги будут обрушиваться с удивительной скоростью. Процесс уже пошел, потому что у населения появилось подозрение, что нынешнее нежелание некоторых высокопоставленных чиновников признать наличие проблем в дальнейшем может перерасти в нежелание эти проблемы решать.

Можно ли ждать от кризиса чего-то положительного? Можно. У многих появится возможность протрезветь от бездумного потребления и бессмысленного проживания жизни, сводящейся к размышлениям о том, на какие приятные покупки потратить свою большую зарплату. Есть повод задуматься и оглянуться по сторонам. Посмотреть, из чего же состоит жизнь, если нет больших денег и возможности тратить, ни в чем себе не отказывая.

Вспомним, что возрождение Церкви и духовности в России достигло наибольших высот именно в период предыдущего – тогда еще не мирового, а только российского - кризиса. Народ бедствовал, но все равно жертвовал на возрождение храмов, на открытие православных гимназий, возрождалась монастырская жизнь, на пике было издание духовной литературы – она тогда была максимально востребована. Теперь – в сложных жизненных обстоятельствах – люди могут снова задуматься о том, ради чего мы живем, о том, что нас объединяет, о том, что есть душа народа, о том, что нужно быть добрее друг другу, о том, что есть вечные ценности, а цены на нефть – не вечны.

Есть большие сомнения в том, что этот урок, который преподносится кризисом, будет усвоен с пользой, но все же есть и надежда.

Анастасия Тихонова