Театральные баталии в Нижнем Новгороде, в ходе которых были и письма к губернатору, и игнорирование губернатором этих писем, и обращения в Союз театральных деятелей, и голодовка, и кадровые перетасовки, и финансовые проверки, и резолюции, так до сих пор и не исчерпаны. Нижегородский ТЮЗ по-прежнему в раздрае: актеры жалуются на то, как ведут себя свеженазначенные функционеры.

На этот раз коллектив ТЮЗа выразил возмущение поведением заместителя директора театра Владимира Чернова, который фактически оттеснил от работы администратора театра и создал все условия для того, чтобы человек захотел уйти «по собственному желанию».

С жалобами на работу его заместителя ТЮЗовцы обратились к директору театра Максиму Крохину. Посчитает ли Крохин нужным давать ответ на данное письмо? Пока он этого не сделал. Очень может быть, что он будет придерживаться той же линии поведения, что и губернатор Нижегородской области Валерий Шанцев, который в недавнее время вообще не счел нужным отвечать обратившемуся к нему по поводу конфликтной ситуации в ТЮЗе главе Союза театральных деятелей Александру Колягину.

Барахтанье во внутренних проблемах, вызванное довольно пренебрежительным отношением к мнению коллектива театра, приводит к тому, что ТЮЗ испытывает проблемы со своевременной реализацией билетов. Однако конфликт уже выплеснулся за пределы ТЮЗа. Театру «Zоопарк», игравшему свои спектакли на малой сцене ТЮЗа, больше не предоставляется возможность использования этой площадки: договоренность об октябрьских спектаклях руководством ТЮЗа аннулирована. Причины такого решения довольно прозрачны: «Zоопарк» позволил себе оказать поддержку актерам ТЮЗа, принимавшим участие в недавней голодовке. Актеры «Zоопарка» высказали сомнение в том, что глава департамента культуры Грошев (тогда он еще не был возвеличен до министерского ранга) имеет право решать, какой творческий путь должен избрать коллектив Театра юного зрителя, и навязывать его всему коллективу ТЮЗа.

Административная линия в решении о лишении театра «Zоопарк» сцены просматривается невооруженным взглядом. И для чиновников и театральных функционеров не имеют никакого значения заслуги актеров этого театра – то, что они являются, по сути, единственным театром экспериментального толка в Нижнем Новгороде, то, что они имеют признание публики и театральных мастеров, а также профессиональные награды. Их культурная ценность, как мы видим, для чиновников абсолютно не важна, имеет значение только то, на чьей стороне они стояли в недавнем конфликте.

Министерству культуры Нижегородской области совершенно неважно, есть ли в регионе творческие люди и есть ли у них возможность работать в своей сфере. Важно одно – полнейшее повиновение начальству. С таким подходом правильнее было бы уволить весь коллектив ТЮЗа как профнепригодный, и на открывшиеся вакансии перевести чиновников из аппарата правительства области, которых периодически показательно сокращают с целью экономии бюджетных средств. Вот получилась бы именно такая труппа, которую хотят видеть в ТЮЗе и любом другом театре министр культуры Михаил Грошев и губернатор Валерий Шанцев.

В свете хронических конфликтов между представителями творческих коллективов и чиновниками министерства культуры становится более понятным, почему Сергей Щербаков, специально приехавший из Москвы, чтобы возглавить департамент культуры, вдруг почувствовал внезапное желание нянчить своих малолетних детей и уехал из Нижнего обратно в Москву. Кампания по «выстраиванию» творческой интеллигенции, видимо, была запланированной, и Щербаков решил не марать рук, в ней участвуя.

С тех пор, как во главе культуры в регионе встал Михаил Грошев, мы видим вполне целенаправленную деятельность на этой ниве, которая сводится к тому, чтобы при случае отбирать у помещения у «нерационально» действующих учреждений культуры (кинотеатр «Орленок», над которым по-прежнему висит дамоклов меч) и чтобы творческая интеллигенция не «вякала».

Повышение Михаила Грошева до ранга министра свидетельствует о том, что он никакой отсебятиной он не занимается, а строго выполняет установки своего непосредственного начальника – губернатора Валерия Шанцева. Грошев послушно играет роль ширмы, и его руками Шанцев, оставаясь по возможности в стороне, разделывается с неугодными, неудобными и ненужными культурными учреждениями, творческими коллективами и отдельными личностями.   

К сожалению, попытки властей вмешиваться в культуру часто заканчиваются трагически для культурных деятелей, но и властям приносят дурную славу. Таких примеров – бесчисленное количество. Сталин назвал оперу Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда» «сумбуром вместо музыки». Министр культуры СССР Фурцева заявила, что Майя Плисецкая в балете «Кармен» сделала проститутку из «героини испанского народа» и предрекала, что балет окажется нежизнеспособным. Пастернака по указке властей дружно травили за «Доктора Живаго», выискивая, а вернее, выдумывая его художественные и идеологические несовершенства…

В Нижегородской области власти тоже пытаются вносить свою лепту в это вечное противостояние между искусством и чиновничьим ханжеством, безвкусицей, низкопоклонством.

Анна Измайлова