Сергей Борисов Сокращения идут по принципу от противного

Каждый раз процесс бюжетирования складывается таким образом, что различные статьи расходов, конечно, уже заранее ранжированы на случай возможных сокращений финансовых поступлений. Естественно, это необъявляемая информация, но по факту какие-то схемы действий в том или другом случае существуют. Поэтому я думаю, что план «Ч» уже вводится в действие и в Нижегородской области.

С другой стороны, очень много приходящих обстоятельств. Сейчас региональные бюджеты гораздо больше зависят от бюджета федерального, чем это было лет 5-10 назад. Здесь очень многое будет зависеть от лоббистской силы региональных властей, от каких-то дополнительных возможностей, потому что понятно, что все антикризисные программы, все эти вливания требуют от регионов известной расторопности и убедительности в обосновании своих заявок. Тот, кто будет более расторопен и убедителен, сможет больше получить.

Я думаю, что у Нижегородской области есть все объективные предпосылки для того, чтобы рассчитывать на серьезные получения, потому что мы входим в число регионов, которые по всем прогнозам пострадают больше от разнообразных кризисных последствий. Это объективная картина, ее еще нужно превратить в какие-то реальные поступления.

Что пойдет под нож, что будет сокращено? Во-первых, то, что не вызовет каких-то очевидных протестных выбросов, и во-вторых, что сохранит какие-то системные отрасли, предприятия, то есть, то, что объективно жизненно важно для экономики региона, для социальной сферы. Сокращения идут по принципу от противного. То есть никто не вычисляет по схеме «что мы будем сокращать». Сначала начинают с того, что нельзя сокращать, например, вот это, вот это и вот это. Пошли дальше, сокращаем еще что-то. Что у нас в остатке? Вот это и вот это. Хорошо, давайте попробуем вот это профинансировать, вот это подтянуть, ну а здесь будем жертвовать. Насколько я знаю эту практику, она всегда идет именно от другого конца. Поэтому я думаю, что тут ситуация мало предсказуемая.

Разумеется, придется делать дополнительные расходы на борьбу с безработицей, на минимизацию жертв среди сокращаемых на предприятиях и еще тех, кому предстоит пострадать от проблем в банковской кредитной системе, то есть я имею в виду людей, которые не смогут выплачивать кредиты по квартире и другие потребительские кредиты. Здесь, конечно, придется что-то брать на себя, компенсировать и объем этих выплат пока не поддается прогнозированию хотя бы потому, что здесь многое зависит от фактора психологии.

То есть, если люди будут уверены, что им потери компенсируют, тогда, естественно, желающих будет очень много. Если же здесь будет проявлена определенная жесткость (надеюсь, что разумная), то тогда, может быть, как-то удастся это дело удержать. На самом деле в любом случае в такой ситуации будут и пострадавшие из числа тех, кто мог бы рассчитывать на поддержку, и люди, которым немножко повезет и им спишутся какие-то долги. Но потери неизбежны.

В конце концов, даже в начале 1992 года, когда были отпущены цены и у большинства людей обесценились их сбережения, мало кто говорит о том, что те, кто пользовались кредитными ресурсами колоссально выиграли, они, по сути дела, избавились от необходимости выплачивать кредиты (тогда это называлось долг обязательства), в том числе получили существенное облегчение по кредитам за кооперативные квартиры. В каком-то смысле так будет и в этот раз. Поэтому вполне возможно, что при введении разумной жесткости не придется, что называется, резать по живому.

Если говорить в целом о структуре бюджета, то в первую очередь будет пожертвовано тем, что условно можно назвать направлением развития. Если бюджет разделить, скажем, на то, что идет на жизнеобеспечение и на то, что идет на развитие, то, конечно, в большей степени пострадают статьи, связанные с развитием. Это плохо, но в каком-то смысле это оправдано.