Дмитрий Скворцов Нам ничего не скажут, и это страшно

Я думаю, что власть с моментом формулирования информационной политики по вопросу строительства АЭС сильно опоздала. Начинать надо было гораздо раньше. В чем причины этого опоздания – в недооценке важности этой части работы или ожидание, когда же атомщики определятся с конкретным местом строительства АЭС, и уже потом работать в первую очередь с населением района, не сильно напрягаясь по поводу областного центра, - я сказать не могу.

Я знаю, что в «Росатоме» в свое время обсуждался вопрос о необходимости организации информационной кампании где-то примерно год назад. Почему это не было реализовано, мне сказать трудно. Одна из версий заключается в том, в «Росатоме» подошли к вопросу с такой позиции: регионов, которые претендуют на строительство АЭС на своей территории, достаточно большое количество, между ними есть конкуренция за конкретные проекты ближайшего будущего, и пусть они сами у себя этот вопрос решают. Где население одобрит, где власти вовремя проведут все процедуры, там мы и будет строить. Не знаю, насколько эта гипотеза верна, но все похоже на это. У нас, можно сказать, спохватились в последний момент.

Правда, стоит отметить, что первые шаги в этом смысле правильные. Да, надо свозить людей в те места, где подобные станции работают, посмотреть, как там население относится к АЭС. Надо посоветоваться с теми, кто разбирается в законах формирования общественного мнения. Для этого на прошлой неделе Лабораторией антикризисных стратегий Центра социально-консервативной политики был проведен круглый стол. Там собрали в основном не технарей, а как раз политологов, политических консультантов, специалистов по связям с общественностью и массовым коммуникациям, был интересный разговор. Вопрос в том, что времени для того, чтобы учесть советы экспертов и как-то ответить на их опасения, крайне мало. 4 сентября уже будут общественные слушания, то есть практическая процедура. Что можно успеть до нее сделать, кроме как дать еще несколько сюжетов в эфире нижегородских телекомпаний, не знаю.

Вопрос еще и в том, что есть огромная масса населения, которая слегка побаивается строительства АЭС, но на самом деле четкого мнения не имеет, и есть люди, заинтересованные в этом строительстве и таким образом ангажированные. К последней группе так или иначе относятся люди, причастные к атомной отрасли, строительным организациям, к органам управления, может быть, часть бизнесменов, потому что проблемы с энергодефицитностью, с тарифами на электроэнергию, а главное проблемы с подключением всех уже достали и в этом смысле бизнес, конечно, «за» строительство АЭС.

Есть люди, которые изначально «против». Это экологи, которые в принципе против атомной энергетики, это люди, которые условно говоря были против атомной станции теплоснабжения в конце 80-х, и продолжают выступать против любой атомной станции, это те, кто чувствует, что в этом вопросе у власти нет поддержки населения, что в этом вопросе население может выступить против решения власти, и кто в этом смысле, ища точку опоры в протестных настроениях, готов всячески содействовать их развитию. Понятно, что ни первой группе, ни второй взвешивать технические и какие-то вопросы организации безопасности бесполезно, потому что первая группа априори за, они считают, что эти вопросы как-то «Росатомом» решены. Вторая группа напоминает, что вот «перед Чернобылем тоже говорили, что все будет безопасно, а рвануло, кто нам даст гарантию, что не рванет?». Специалисты говорят: «мы даем гарантию». «А мы вам не верим, потому что проектировали вы, и вы сейчас ничего другого не можете сказать, кроме как, что хорошо спроектировали».

Как налаживать диалог в такой ситуации, я, честно говоря, не знаю, эта проблема сложная. Да, проводили круглый стол, высказывали разные подходы, но эти подходы касались именно работы с тем определившимся или слабо определившимся большинством. Если человека спросить, вы «за» или «против» атомной станции, то скорее всего он скажет, что «против». Но если человека спросить, на каких условиях он согласится, то в этом случае у человека появляется выбор, тут он уже может сказать, что да, я бы согласился, если бы...

Также не стоит забывать и об еще одной группе протестующих, а именно о жителях Мурома. Я не знаю, каков там процент выступающих «против», но они есть, и они говорят: АЭС строится недалеко от нас, все риски падают на нас также, как и на навашинцев, но все прибыли остаются в Навашинском районе Нижегородской области, а мы-то что получим? На самом деле в этом смысле можно было бы посмотреть разные срезы и подумать, с кем и как договариваться. Правда, в таком случае проект будет уже не такой дешевый…

Тем не менее на Западе АЭС строят в большом количестве и протесты против АЭС в основном развиты в Германии, где АЭС не так много, как, например, в соседней Франции, а во Франции вокруг Парижа действуют 8 станций и вообще 78% электроэнергии вырабатывается на АЭС. Власти как-то договариваются с общественным мнением.

В России там, где АЭС уже работают, как рассказывают в телесюжетах, существуют прекрасные современные информационные центры, где освещается вся деятельность станции, в том числе и уровень радиации по сравнению с допустимым фоном. Когда люди привыкают жить в этой ситуации, они перестают бояться, потому что они верят, что они процесс как бы контролируют. Но у нас этого опыта нет, мы с этими технологиями не сталкивались, мы не сталкивались с этой открытостью атомщиков.

У нас есть закрытый город Саров, где что-то происходит, но там все секретное и мы об этом не знаем. То есть у наших жителей есть опыт взаимодействия с атомной областью, и этот опыт завязан на секретности. Это не способствует доверию, потому что вдруг что случиться, а как мы узнаем? Нам ничего не скажут, и это страшно. Поэтому как в сжатые сроки сформировать имидж открытости, я не знаю. Должна ли здесь быть задача только нашей областной власти и того района, где атомная станция строится, или же все-таки «Росатом» должен здесь активнее подключиться, тоже не знаю. Наверное, было бы полезно. На самом деле еще не все так плохо, еще какое-то время есть, хотя его уже так мало, что здесь пожарными мерами вряд ли что-то можно быстро исправить. Нужна просто последовательная целенаправленная работа.