Ирина Бирюкова Состояние необязательности

Где-то годам к двадцати у меня появилось странное чувство – не чувство, а даже наваждение: словно бы я живу как-то необязательно, словно на черновике. Словно бы в голове у меня существует какая-то не то чтобы матрица, а как бы план того, как надо жить и, соответственно, как поступать в том или ином случае. Однако план этот существовал в недрах подсознания, так и не вскрытых ни Фрейдом, ни Юнгом, ни даже профессором Выготским, существовал сам по себе: я этого плана Того, Как Надо Жить, так и не придерживалась.

Годам к двадцати пяти это странное наваждение только усилилось. Все казалось необязательным. И пришлось приложить серьезные усилия, чтобы втиснуть свою реальную земную жизнь хоть в сколько-нибудь соответствующие этому высокому плану рамки.

Наша сегодняшняя политическая ситуация в стране возвращает меня в это состояние необязательности. Словно бы те, кто эту политическую реальность формирует, кто ее выстраивает и пестует, может быть, и знают, Как Надо Жить, но плана этого ни в коей мере не придерживаются. И усилий над собою прилагать, чтобы вернуть все к исходной матрице, тоже никак не хотят.

Одно из звеньев этой необязательной цепи – свежеиспеченный Законодательным собранием Нижегородской области закон об отзыве губернатора. Вроде он и есть – а вроде бы и нет его. Вот он опубликован, и печати с подписями на месте, - а словно бы и нет ничего, так, пустота, суета, марево, фикция.

Ну кто, скажите, будет собирать 625 тысяч подписей жителей региона за отзыв его, региона, главы? Кто возьмет на себя этот поистине титанический труд? Да ладно кто за это возьмется – кому по силам этот труд выполнить, довести до конца?

Ежу понятно, что никому - будь он хоть сам Колосс Родосский в политических масштабах - не по силам.

А суд здесь причем? Где найти мне такую судебную обитель, в каком регионе, чтобы вынесла вердикт о неоднократном, грубом, неуважительном еще неисполнении главой региона своих обязанностей?

Ведь суды тоже плывут в этом необязательном мареве: где закон – а где дышло, где правда, а где – жизнь. И, наверное, только философ Лао Цзы, которому приснилось, что он – бабочка, и который не мог понять, философ ли он, которому примнилась бабочка, или бабочка, которая грезит, что она – философ Лао Цзы, - мог бы разобраться в этой ситуации – хотя бы отчасти.

В итоге мы имеем документ, который изначально был признан мертворожденным – и не только его открытыми критиками, но, пожалуй, и самими авторами.

Собственно, как я уже говорила в начале, может быть, даже слишком многое сегодня в политическом поле России выглядит слишком призрачным. Необязательным, а для многих – и нежелательным. За фасадами не видно зданий, за законодательством – Закона, а за декорациями – Искусства.

А если видимость жизни продуцирует себя не ради собственно Жизни, а ради ее имитации, то ее издревле называют Нежить.