Станислав Дмитриевский Власть взяла курс на уничтожение гражданского общества

Одним из итогов ушедшего 2012-го года для меня стал судебный процесс, в котором я сейчас участвую. Но я бы не сказал, что этот процесс - симптом, показатель тех изменений, которые произошли в политической жизни России в течение последнего года.

Изменения таковые действительно были и заключаются они в росте протестного движения граждан с одной стороны и ужесточении реакции властей на этот процесс со стороны другой.

Однако я напомню, что сходное уголовное дело со сходными обвинениями против меня было возбуждено и доведено до приговора еще в 2005-2006-м годах. И я рассматриваю то, что происходит сейчас, как продолжение еще того вектора.

Я думаю, что за этим преследованием в первую очередь стоит нижегородский «Центр «Э», - по крайней мере, это видно из документов: организация - как бы это сказать покорректней? - с замашками уличной шпаны и с тем же примерно менталитетом.

И я думаю, что им нужно сверлить себе новые дырки на погонах, им нужно изображать какую-то деятельность - так что то, что сейчас происходит, не связано напрямую с некими изменениями в политической системе России. Если бы в 2012-м году никаких таких изменений не произошло - думаю, все равно в отношении меня все было бы точно также.

Другое дело, что политика федерального руководства, деятельность взбесившегося принтера - вдохновляет местных деятелей. Действия федеральной шпаны, безусловно, вдохновляют шпану местную. И местным кажется, что они сейчас находятся в некоем тренде. Поэтому какое-то оживление в крысиных норках имеет место быть.

Однако нельзя отрицать самого того факта, что, безусловно, в ближайшем будущем осложнится вообще правозащитная деятельность как таковая. Я думаю, что власть совершенно четко взяла курс на уничтожение гражданского общества. Это даже не контроль над гражданским обществом - это именно его уничтожение.

Режим заинтересован в патерналистской модели для общества. Люди не должны быть связаны между собой горизонтально. Люди должны только лишь зависеть от государства, ждать от него милостей и бояться его. В этой модели общественным организациям - я говорю не только правозащитных, а о любых общественных организациях - места нет.

Посмотрите проект закона о волонтерах, например, когда волонтеры должны будут регистрироваться, заключать договор с работодателем, который, правда, ничего при этом волонтеру не платит, - что это такое? Это попытка уничтожить горизонтальные связи в обществе и ввести связи вертикальные. То же самое относится и к закону об иностранных агентах и всем подобным прочим.

Так что, конечно, жизнь общественных организаций будет осложняться. И сейчас вопрос заключается в том, насколько эффективно гражданское общество будет противостоять этому давлению.

А я уверен, что эффективное противостояние этому давлению возможно только путем гандистским. То есть, путем полного бойкота неконституционных законов, их сознательного неисполнения, путем бойкота вообще этой власти и отказа от всякого сотрудничества с этой властью.

Это тема, по которой мы сейчас очень активно спорим с моим замечательным близким другом Игорем Каляпиным, который вошел в совет «при царе Ироде по защите вифлеемских младенцев» после известной реакции российских властей на закон об акте Магнитского. Я считаю, при всем моем уважении к Игорю Александровичу и моих глубоких дружеских чувствах к нему, что так делать нельзя. Что это противопоказано в нынешних условиях.

Это не требование некоего радикализма. Это требование рационального, здравого смысла. И я очень верю, что в правозащитном сообществе, в сообществе некоммерческих организаций здравый смысл в новых политических условиях возобладает.