Захар Прилепин Суд – это у нас что?

Позиция моя по Сорокину (равно как и по, к примеру, Кириллу Серебренникову, и по некоторым иным моим знакомым, приятелям, коллегам или товарищам) проста: пусть мне докажут, что человек виноват, а я уж там решу, как мне к этому относиться. Но пусть сначала докажут.

Сорокина я видел три-четыре раза в жизни, коротко, самый важный раз: первый, когда он перегонял по моей просьбе на колоссальные суммы гуманитарку на Донбасс – я её потом лично две недели по Луганской и Донецкой областям развозил. Другой раз, когда он открывал акцию помощи многодетным семьям беженцев с Донбасса – я был на открытии, поблагодарил его; дальше они уже без меня этим занимались.

Потом я в Донецк переехал, и мы только перезванивались один раз: он сам позвонил и спросил не надо ли чего.

Потом я приехал уже на суд к нему, прямо из ДНР, непосредственно с позиций. Он попросил – я приехал. Когда я просил – он помогал.

Все эти преждевременные пляски на тему «Вор должен сидеть в тюрьме!» - понятны. Конечно, должен. Волга должна впадать в Каспийское море, вор сидеть в тюрьме, Жеглова играть Высоцкий. Ещё суд должен походить на суд. И следователь проводить следствие, как в советском сериале про знатоков.

Вот начался суд над Сорокиным, там защита заготовила весомый перечень доказательств со своей стороны. В письменном виде - несколько сот страниц. В обвинительном заключении доводы защиты просто по закону должны быть.

А их там нет. Там следователь вкратце их пересказал и выразил о них своё мнение.

Суд – это у нас что? Суд – это не заказные фильмы по телику. Это, не поверите, состязательность сторон.

Если есть состязательность сторон, то не очень ясно почему следователь не включил в обвинительное заключение более 20 свидетелей защиты. Свидетели защиты есть, а следователь говорит, что они не нужны. Ему только свидетели обвинения нужны.

Состязательность, я же говорю. Вот такая состязательность.

Я одного не пойму.

В обвинительном заключении Сорокину преступление якобы совершено на пересечении трассы М7 и трассы Нижний Новгород – Балахна.

Но, люди добрые, они не пересекаются. А следователь определяет место преступления, измеряя расстояния именно от не существующего перекрёстка. Понимаете, что получается? Раз нет перекрёстка, то и места преступления, в том виде, в котором оно указано в предъявленном обвинении, не существует.

Как говорится: «…и всё у них так».

На самом деле, я не знаю, всё ли у них так.

Но на суд меня не пустили.

Адвокаты заявили ходатайство: может ли зайти такой-сякой писатель Захар Прилепин.

А им говорят: не надо его. Мало ли что.

Ну, как хотите. Я и отсюда всё вижу.

Оригинал материала опубликован на странице Захара Прилепина в социальной сети Facebook.