Татьяна Елькина Категорическая неприемлемость

Стихотворение Марины Цветаевой «Не возьмешь моего румянца…» (1924), входящее в цикл «Жизни», полно противоречий и парадоксов. Главный парадокс заключается в том, что для того, чтобы жить, надо бежать от жизни. Настрой стиха агрессивен с самой первой строки, так что возникает впечатление, что это не бегство, а нападение.

Не возьмешь моего румянца –
Сильного – как разливы рек!
Ты охотник, но я не дамся,
Ты погоня, но есмь бег.
Не возьмешь мою душу живу!
Так, на полном скаку погонь –
Пригибающийся – и жилу
Перекусывающий конь
Аравийский.

Впечатление агрессивности сохраняется до самого финала. Пассивный – бегущий – на самом деле оказывается активным и нападающим. По ходу чтения мы видим, что перед нами не столько сцена погони, сколько дуэли, поединка. По сути, носителем жизни оказывается не жизнь. «Румянец – сильный – как разливы рек» символизирует жизненную силу, однако в том, что Цветаева называет «жизнью», этой жизненной силы нет. «Жизнь» в интерпретации поэта предстает как нечто гнетущее, губящее, некая отрицательная энергия, жаждущая разрушать, раздавить. Понятие «жизни», таким образом, у Цветаевой носит отрицательный характер.

«Жизни» противопоставлен поэт, который не желает жить по ее законам, не желает дать ей восторжествовать над ним. Здесь явно просматривается традиционное для цветаевского творчества противопоставление «быта» и «бытия». «Жизнь» в данном случае можно приравнивать к «быту» (земному, низкому, несовершенному). Попытки уйти от «жизни» к «бытию» (небесному, высокому, идеальному) у Цветаевой прослеживаются на протяжении всего творчества. Достижение идеального состояния, которое обычно возникает в процессе творчества, в ее поэзии всегда показано как восхождение по вертикали. Неслучайно в цветаевских стихах постоянное стремление ввысь, в небо, символика крылатости. Внутренняя жизнь поэта противопоставлена жизни вообще, обыденности, серой реальности.

Также в этом стихотворении есть характерный для Цветаевой мотив несоответствия между поэтом и временем: время не подходит поэту, поэт не отвечает требованиям времени, в котором живет. Здесь – попытка убежать от того, что навязывает «жизнь», от того, что диктует время. В первом четверостишии, несмотря на вызывающий тон, как будто описывается сцена бегства. Поэт заявляет: «Я есмь бег», - и пытается просто избежать диктата жизни и времени. Но из текста мы видим, что сделать это не так просто. Однако тот, в ком сила столь мощная, как в разливающейся реке, вряд ли может примириться и пойти на компромисс. Так что развязка косвенно заявлена уже во второй строчке стихотворения.

Почему именно конь здесь взят как символ творческой личности, пытающейся уйти от диктата современности? Не только потому, что конь – это бег. Отношения охотника и преследуемого предполагают понятие жертвы. Но конь вряд ли относится к «жертвенным» животным – это не спасающаяся бегством лань. Конь символизирует большой потенциал силы и выносливости, он не ассоциируется с затравленностью, хотя и может быть загнанным. Бег коня – попытка убежать от навязываемого существования в конкретных условиях, в конкретном времени, попытка убежать от «жизни». «Жизнь», какой она предстает перед поэтом в данном времени и пространстве, для Цветаевой категорически неприемлема.

Цветаева также оговаривает в стихотворении, что конь этот не обычный, а «аравийский». Впрочем, это чувствуется и по образности, и по ритму стиха – конь явно резвый, сильный и своенравный. Таким образом подчеркивается, что речь в поэтическом тексте идет отнюдь не о рядовой личности. То, что делает конь – поступок не обычный, и на него способен не каждый. Здесь характерное не только для Цветаевой противопоставление поэта и толпы, утверждение его избранности, его силы и его одиночества в следствие этой избранности.

Вспомним, что впервые образ коня появляется в лирике Цветаевой где-то в 1918 году, и тогда уже его образ связан с силой, и тогда уже конь стремится ввысь, в небеса, в отрыв от земного, связан даже с символикой огня (очищения, обновления и одновременно уничтожения).

Пожирающий огонь – мой конь!
Он копытом не бьет, не ржет.
Где мой конь дохнул – родник не бьет,
Где мой конь махнул – трава не растет.
Ох, огонь мой конь – несытый едок!
Ох, огонь на нем – несытый ездок!
С красной гривою свились волоса…
Огневая полоса – в небеса!
(1918)

Кроме того, и прежде конь у Цветаевой выступал как символ ухода от времени, от современности в другое пространство:

Конь без удержу,
- Полным парусом! –
В завтра путь держу,
В край без праотцев.
(«На Красном коне», 1921.)

То есть в стихотворении «Не возьмешь моего румянца…» Цветаева лишь развивает ту же тематику.

Во втором четверостишии стихотворения, обращенного к «жизни», горизонталь (погоня) внезапно меняется на вертикаль (восхождение, отрыв). Преследование по вертикали для «жизни» невозможно. Конь, внезапно изменивший направление своего бега, становится недосягаем: земное не в силах вторгнуться в идеальное: для этого нужно перестать быть земным. Здесь у Цветаевой очень жесткая иерархия: верхний и нижний миры не пересекаются, перемещаться по вертикали может только творческая личность (например, поэт), которая, по сути, принадлежит к верхнему, высшему, идеальному миру, но, как и все остальные люди, вынуждена физически находиться в низшем, земном. Совершив восхождение, творческая личность попадает в свой мир, покинув чуждый земной.

Однако каким образом совершается этот переход? На полном скаку погонь конь сам себе перекусывает жилу. То есть это осознанный шаг, а не случайный. И что немаловажно – добровольный. При этом у Цветаевой в стихотворении полностью отсутствует какая-либо трагическая окраска: переход в идеальный мир такой ценой не рассматривается как трагедия. Потому что цель бегства – спасти душу от требований времени, от требований земного - и она достигнута. Сама Цветаева, несомненно, воспринимает финал стихотворения как победу высокого над низким, идеального над несовершенным, небесного над земным.

Так складывается модель жизни творческой личности как ее видит Цветаева. Всего в двух четверостишиях плюс заключительная строка из одного слова на отшибе – вся концепция сущности человека творчества, его жизни, его мировосприятия, его стремлений и его смерти. Все это можно увидеть и собрать воедино, анализируя фрагменты различных цветаевских произведений, но в этом стихотворении все отражено полностью, как в одной капле отражается весь океан.