Татьяна Елькина Проблемы европейского мировоззрения

Только человека с западным сознанием может настолько тревожить проблема самовыражения, самореализации, постижения своей сущности, чтобы он ради этого жертвовал интересами собственной семьи. Ибсен в этом смысле – один из наиболее показательных авторов: он рассматривает соответствующие конфликты на примере своих героев, уже затрагивая нечто типическое в европейце, а не индивидуальное.

Драмы Ибсена показательны самой проблематикой, которую затрагивает автор. А такой резонанс, какой получили драмы Ибсена, литературные произведения могут вызывать лишь в том случае, если они задевают живой нерв в душах многих. Европейцы отреагировали на Ибсена очень характерно: его пьесы подвергли жесточайшей критике, но и начали сразу ставить во многих театрах, от него требовали менять финалы на более приемлемые для общества, которое он безжалостно препарировал, и ему за его правдивость, выразительность и важность поднятых проблем дали Нобелевскую премию.

В центре внимания датского драматурга всегда человек с его внутренним миром, с его потребностью реализовать себя, с тем, через что он готов переступить для того, чтобы раскрыть себе и миру себя. И на пути своих героев Ибсен ставит такие преграды, через которые нельзя переступать с однозначностью – семейные узы, возможные страдания покинутых детей, матерей, невест. И все-таки его герои склонны к тому, чтобы в поисках себя, идти на то, чтобы приносить в жертву чувства своих близких. Европеец начала ХХ века настолько потерял себя, что уже не может быть опорой другим, даже своим родным. Ибсен показывает, как разрушается эта связь между людьми, причем, показывает с трагизмом, но не с негативной оценкой: Нора в «Кукольном доме» страдает, уходя от своего самовлюбленного мужа, потому что оставляет своих детей, и все-таки – она уходит. Ибсен не дает читателям (зрителям) ответа на вопрос, права героиня или не права, он просто показывает, что ее толкнуло на этот шаг. И мы, вместе с ним, не можем судить ее: разрушать семью – плохо, но существовать в таком лживом, искусственном мире, отдавая себе в этом отчет, - тоже не было бы правильным выходом. По сути, умиротворяющего, примиряющего финала, «хэппи энда», быть не может. К этому и ведет Ибсен.

Кажется, он и сам бы хотел, вместе со своими героями найти какую-нибудь моральную лазейку, но если честно смотреть в глаза реальности, то оказывается, что лазейки нет.

Впрочем, в «Пер Гюнте» Ибсен не так категоричен, как в «Кукольном доме»: там герой погружен в поиски себя, и не замечает, что теряет главное в жизни – чистую любовь Сольвейг. Он ищет свой внутренний стержень, но обнаруживает, что он как луковица – сплошные листики, и все мельче, мельче… Нора же из «Кукольного дома» лишена спасительной пристани в виде чьей-то чистой любви, но зато окована всеми возможными долгами – дочерним, супружеским, материнским, и в конце концов – финансовым. И именно эта ее первоначальная ответственность, верность долгу и разрушает ее жизнь: она становится сначала жертвой отца, из-за которого попадает в долги, а потом мужа, который завел себе «куколку», чтобы ему было при помощи чего производить фурор.

То, что Ибсен выводит на сцену европейского театра женщину, решающуюся уйти из семьи – говорит о многом. Прежде никто не думал, что вообще этот вопрос может подниматься и обсуждаться: нормальная женщина не в праве уйти, бросив своих детей, считалось в обществе. Для Востока эта тема не обсуждаема и сейчас, для России – пожалуй, тоже. Но для Европы эта проблема обозначена еще в начале прошлого века. Разница восточного и западного мировоззрения здесь очевидна.

По сути, «Кукольный дом» - это трагедия, хотя в финале и нет свойственного Шекспиру обилия трупов. Ибсен выводит на сцену, казалось бы, самые благополучные слои общества, но в ходе действия выясняется, что общество само по себе весьма неблагополучно. Муж относится к жене, как к куколке, как к забаве, ему только не нравится, что она тратит так много денег: «Птичка очень мила, но тратит много денег. Просто невероятно, как дорого обходится мужу такая птичка!» Делая беззаботный вид, Нора вынуждена скрывать все свои проблемы, чтобы у Хельмера была та самая куколка и птичка, которая ему нужна. Он даже не знает истинной внутренней силы своей жены, а когда обстоятельства вскрывают это, Хельмер не может этого оценить, его волнует только он сам: «Мне-то какой будет прок из того, что тебя не будет на свете, как ты говоришь... Пожалуй, подумают, что за твоей спиной стоял я, что это я тебя подучил!» И то, что Нора принимает решение уйти от него, он тоже воспринимает не столько как проблему взаимоотношений между ними двоими, сколько как проблему того, что это будет нехорошо выглядеть со стороны: «И не подумаешь, что скажут люди?», - говорит он, когда она от него уходит. Никаких уверений, что он ее любит, никаких просьб о прощении, вообще ни малейшего раскаяния, ни даже понимания, что он что-то сделал не так…

В «Кукольном доме» Ибсен захватывает не только проблему сложностей взаимоотношений между мужем и женой, душевной слепоты и бесчувственности и т.п., но и общества, продуктом и классическим представителем которого является Хельмер. Ибсен не только показывает, что Хельмера воротит оттого, что ему кто-то будет говорить «ты», и из-за этого он готов загубить жизнь человека, но и показывает само общество, табу которого так не хочет нарушать Хельмер, общество, мнению которого он так хочет соответствовать, общество, которое он предъявляет своей жене как аргумент в пользу того, чтобы она его не покидала. И что же это за общество?

«Чтобы дочь не имела права избавить умирающего отца от тревог и огорчения? Чтобы жена не имела права спасти жизнь своему мужу? Я не знаю точно законов, но уверена, что где-нибудь в них да должно быть это разрешено. А вы, юрист, не знаете этого!» С такой гневной речью выступает Нора в одной из сцен. Но вскоре ей предоставляется возможность убедиться, что она ошибается. Общество живет именно по таким законам, и наказывает тех, кто не желает им подчиняться.

Нора уходит, потому что видит совершенный тупик. Она терпела этот «кукольный дом» и была куколкой для Хельмера только потому, что считала его совсем другим человеком. И вот она видит, что он опять готов играть в куклы, как только все уладилось и ничто не угрожает больше ему лично. Но ей-то ради чего продолжать эту игру? Она уходит в никуда, не зная, что будет делать дальше, бросает своих детей, потому что ей некуда их взять, просто бежит из мира Хельмера. Но этот мир – все вокруг нее. Ей от этого мира не уйти. Все, что она может сделать – это не лгать себе.

Кризис европейского мировоззрения Ибсеном обозначен. Он глубок, и, похоже, не преодолим. Созидающего начала автором в описываемом им мире не обнаружено.