Нестор Толкин О пугающей тесноте

Как известно, мир удручающе тесен. Порой до кишечных колик. И в любом глухом закоулке или на широкой площади можно встретить то, про что добропорядочные граждане верят, будто оно не существует в природе. И тогда картина мирозданья трещит и крошится на мелкие кусочки, и уже никогда не достичь ей прежней гармонии и целостности.

С той поры, как Роман Антоныч Дурной Глаз уехал путешествовать по тридевятым царствам, несколько поуспокоились все и даже начали думать, будто флюиды его слишком слабы, чтобы издалека достигать мишеней. Ходили слухи, будто бы даже Роман Антоныч потерял свой гримуар из человеческой кожи с чудовищными и эффектными заклинаньями - расхаживал, мол, по своему обыкновению где-нибудь меж миров, зазевался да и обронил в какую-нибудь мрачную бездну. Но были и те, что уверяли, будто задумал Роман Антоныч сложную многоходовку, и только поджидает часа, чтоб насладиться предстоящей черной мистерией.

Будто гром среди ясного неба прозвучало для многих известие, что Роман Антоныч отныне едет в столицу, и будет встречаться всем тут и там, смотреть с усмешкой по сторонам одним глазом, а другим мрачно и неподвижно – вглубь себя. Потянулись единороги к своим стареньким ладанкам-оберегам, да почувствовали, что, поди, и пользы-то от них не теперь будет: вошел Роман Антоныч в большую силу, и только маг столь же высокого уровня мог бы ему успешно противостоять. Да никто про такого не слыхивал.

Затрясло единорогов, как осиновые листики. Ведь и раньше Роман Антоныч над ними куражился, а теперь – что-то будет? Эдак, может, пошлет Губернатор Министра какого в столицу иль Зама, а тот по пути в высшие инстанции и наткнется на Роман Антоныча в коридоре… Ведь такой посыльный ни денег не выпросит, ни снега зимой, а если чего и дадут, так на обратном пути растает все в зловонную лужицу с улитками или превратится в кишащий клубок гадюк. Вместо высокодержавных поручений останутся в головах черные провалы, над которыми днем стаями кружит воронье, а к ночи летучие мыши слетаются.

Да и не встретит кто Роман Антоныча – и им покою не будет. Потому как он в коридорах и так флюиды свои оставит, и тучи могут из столицы их легко донести и кислотным дождем пролить, черным снегом высыпать, а некоторым вовсе придется просиживать дни напролет с Роман Антонычем в одной зале. Последние – почитай, что бросовый материал - живые покойники. Будет им Роман Антоныч подмигивать, нашептывать, да проходить рядом - и поразят они многих вокруг страшными чудесами.

Поминают все, как Роман Антоныч посиживал, бывало, раз в месяц рядом с братцем Вайнером, братец Вайнер посмеивался и все что-то Роман Антонычу на ушко нашептывал, а Роман Антоныч смотрел внутрь себя неподвижным глазом. А потом исчез Роман Антоныч, и все бы ничего – да у братца Вайнера начали изо рта лягушки выпрыгивать, и многие стали им брезговать. Если куда и позовут, так стараются, чтобы рта не раскрывал. Братец Вайнера сам-то уже к лягушкам привык в силу своей креативности, да говорят, что этим все не кончится - что превратится он однажды в маленькую зловонную жижицу с лягушачьим оркестром…

Зловещий трепет объял каменные сердца. Тьма сгустилась. Банки потребовали новых гарантий. Долги выросли. Иммунитет упал. Красная луна поднялась над черной рекой. Роман Антоныч достиг новой ступени.