Нестор Толкин О давности, вакантности и священности начертаний

Как известно, братец Каин извечно славился тем, что смотрелся сытым вполне да румяным. Херувимский типаж единорога, полезный для имиджа партии – чтоб не чучело какое бледное с черными кругами под глазами… И пригрел его Батюшка Губернатор за взор невинный младенческий да за то, что стал тот в нужный момент не сторож товарищу Тиховееву… Вот только давно это было, с тех пор и воды утекло много, и домов погорело немало, и Батюшка Губернатор благополучно исчерпал то жизненное задание. А нынче единороги сошлись на том, что и братцу Каину пора на покой: потрудился на славу – пусть теперь, как следует, отдыхает.

- Смотрю я на него, а он совсем не румяный какой-то. Может, и не был таким никогда. Может, это грим был, а не натуральное. А может, и грима не было, так – легенды да байки, - всплеснув крыльями, замечает один.

- У него ни бабла, ни связей, ни мозга. А язык – вообще не той стороной вставленный, - почесавши рог, примечает другой.

- Он и так получил сильно больше, чем заслужил. Пусть когда-нибудь за полученное рассчитается, - перебирает копытами третий.

Сам же братец Каин уверен, что был и остался безупречен в своем служении: сколько помнит себя – всегда со всем соглашается, и кресла своего удобного протестом не запятнал. Да вот незадача – соглашающихся у единорогов вагоны, а техногенного Губернатора Хлеба Трофеевича братец Каин как будто бы вовсе не восхищает. Выступить бы братцу Каину с какой-нибудь речью пламенной – техногенной, инновационной, инвестиционно привлекательной… Ну, или какие они там еще бывают? Да невозможно никак. Ибо в том и талант братца Каина, чтобы, сколько слов он ни сказал, смысла в них все равно нисколечко не просматривалось.

Посему братец Каин беспомощно роняет пустые фразы, а единороги с гудением страстно кружатся рядом, как шмели над цветком, ибо кресло братца Каина выглядит как-то особенно вакантно.

Братец Каин пыжится и хорохорится, вымученно улыбается, каждые пятнадцать секунд произносит вслух или про себя священное имя Президента, дабы отвратить порчу, сглаз, всякие недобрые происки и страдания. А еще это имя написано на небольших листочках и разложено по всем карманам, сундукам, тумбочкам, портмоне. И, конечно, такой листочек лежит под подушкой в спальне – от панических атак, бессонницы и кошмаров спасает.

Все же пристальные взгляды день ото дня все липче и глубже – будто внутрь братца Каина затекают. И от этого кажется, что кровь в жилах становится, как простокваша, слоясь на сыворотку и творог, так что – страшно сказать – даже новая Конституция толком не радует... И решил братец Каин для сбережения себя в воздухе оставлять священные начертания. Ежели под подушкой помогает – стало быть, и тут сохранит от завистников и злопыхателей. Посему бродит братец Каин по местам любых заседаний и в пространстве начертания оставляет. Из-за этого иные думают, будто он умом тронулся, но другие уверены, что ума там изначально не наблюдается.