Нестор Толкин О великой тщетности

Как известно, Город – подозрительная саморазлагающаяся субстанция. И не то, чтобы шибко естественная, а все же физических да химических законов не нарушающая. Хотя по всему видать, что не обошлось и без черной магии: подозрительно стремительно пропитывается Город смрадом и тленом, гниет, крушится, трескается, ломается. И ничего с этим нельзя поделать.

В незапамятные времена Больше не Мэр героическим усилием воли огромные урны по всем районам расставил. В то, что Город может очиститься, искренне веровал. Да не тут-то было! Разверзлись небесные хляби, полились дожди, потекли из урн зловонные потоки по шоссе и тротуарам… А вообще-то в урны что-то кидала одна лишь Гнилая Интеллигенция – типа она культурная выпендривалась. Народ же привычно разбрасывал мусор, где попало, ибо он – темный, и искать урны ему некогда.

И тогда осознал Больше не Мэр великую тщетность: сопротивляться силам огромным и древним – все равно, что плевать против ветра.

По мистическим причинам не задалось и с субботниками. Сколько на них ни ходили – чище не делалось.

- Мы-то вышли в субботник в их трущобы, а Народ – не вышел, - оскорбленно поджимали губы чиновники.

- Мы пришли на озера, где в субботник чиновники действовали – многолетние нетронутые мусорные завалы обнаружили, - возмущалась Гнилая Интеллигенция.

- Мы весь мусор в мешки собрали и во дворах оставили, - сообщал Народ, - а мешки те никто никогда не вывез, потому как их по дворам собирать не обязаны, оказывается…

Тут, как водится, нашлись непонятливые – те, которые не врубались, почему же мешки не засунули в мусорные баки. На таких Народ изумленно лупил глаза и рассусоливал на пальцах:

- Мы всегда на субботниках в мешки собираем. Традиция у нас такая. И с какой это стати мы их должны потом куда-то засовывать? Нас не мешки совать, а мусор собрать позвали. Да к тому же в тот день баки были уже переполнены. Их только на следующий день опорожнили. А в воскресниках участвовать мы не собираемся: как-то и субботников хватает.

Посему, хоть убейся, а чище не становится.

И со снегом история такая же. Выпадает он внезапно зимою, и всегда – больше климатической нормы – столько, сколько никто никогда не ожидает. С эдаким количеством не справятся ни машины, ни дворники. Посему и пытаться не начинают. Дабы техника зря не простаивала, то в столицу ее на работу отсылать приходится. Ну, а ежели уж по большому гамбургском, то ведь снег – это не грязь, а небесные кристаллы, и к тому же весною сам отлично тает.

Ну, вот как ни крути – ни со снегом, ни с мусором никогда не справиться. При любых Головах происходит одно и то же.

- Место здесь неприкормленное, сложное, - сокрушаются звездочеты. – Видно, полыни не жгли в кострах при основании Города. Вот нечистые духи здесь кишат и витают. И теперь, чего ни делай – уж не быть такой чистоте, как в Германии.

- Очевидно, что явился сам Шаб-Ниггурат – богомерзкая неиссякаемая склизкая субстанция, оплетающая Город своими щупальцами туманными, извергающая, то, что пожирает, а потом поедающая и снова переваривающая, - убеждены прорицатели. – Не спасется никто, и последние дни наступают.

- Это просто Народ у нас совершенно неправильный, - вздыхают советники да помощники. – Ежели нам бы такого Народу, как в Германии – вот бы было дело другое. Он бы нам целый с порошком асфальт драил. Но такой, который у нас – ни хрена не понимает. Потому как он – темный.