Нестор Толкин О настойчивом поиске и ненайденном знаменателе

Как известно, Город – пространство странное и мистическое. Уж сколько в него миллиардов загнано, а толку – ноль. Не помогает нисколько. Все в этом Городе рушится, трескается, затопляется. И брусчатка не ложится ровно, и мусор в урны не попадает. Средь зимы внезапно снег валится, трубы лопаются в любое время года, а в жару прорывает канализацию. Даже грандиозные гуляния по случаю юбилея Города норовят накрыться с грохотом медным тазом.

Тут и самые наивные догадываются, что все неслучайно. Посему следует найти причину странного сбоя и как следует с ней разобраться. Уж тогда-то жизнь в Городе непременно к лучшему поменяется.

Только вот раскрыть источник бед и печали – задача непростая. Ибо он надежно шифруется, то туда, то сюда отвлекая внимание. Да, однако, не перевелись в Городе специалисты, что во всем прекрасно разбираются, и от острого зрения их и ума ничего не ускользает. Лишь обидно, что версии их не совпадают.

- В незапамятные времена народность одна обитала на месте нашего любимого Города, - маститые историки напоминают. – Потомки ее до сих пор по соседству проживают. Уверяют они, что для них и солнце ласковей светит, и картошка крупней урождается. А на самом деле гиблые места они заняли, все об этом знают – не столь отдаленными, сколь приближенными их величают. И не скажешь, что оказаться в них благодатью считается… Так, поди, когда этих древних отсюда выставляли, то они место прокляли, а потом здесь Город наш замечательный основали. И доныне мы проклятье древнее расхлебываем. Здесь они напоследок, небось, черную мессу справляли или еще беспутство учинили какое. По справедливости надо, чтобы теперь их потомки заклятье сняли. Да, похоже, потомки утратили древнее знание – всем известно, чем они теперь пробавляются – не живут, а прозябают…

- Ежели Плутон решил разрушать, так его ничем не остановишь, - обреченно качают звездочеты седыми головами. – Уж Плутон про Город наш никогда не забывает. Так это и к лучшему, может. Потому как где разрушение – там впоследствии неизбежно и созидание.

- Вообще-то человеческие жертвоприношения в сложных случаях всегда помогают, - разводят колдуны руками. – По преданию, при закладке Города их практиковали. И сейчас население неплохо вымирает. По всему должны быть духи места милостивы и довольны. Непонятно, какого рожна им не хватает…

- Это все иностранные агенты со шпионами да пятой колонной – это их происки, - уверяют те, которые через умные передачи в телевизере во всем разбирается. – Уж они всегда извернутся и что-то придумают, чтобы истинные патриоты пострадали. Переловить всех вредителей и на принудительные работы – вот тогда в Городе точно лучше станет.

- Дык, Роман Антоныч это со скуки черной магией забавляется, - глубокие наблюдатели уверяют. – Он давненько уже сюда направляет все, что под руку попадается – и болезни, и скорби всякие, и флюиды безумия, и туманы беспамятства, и великой тупости концентрированные экстракты. Он прочтет заклинание в своем Гримуаре – опля! – трубы полопались, на дорогах – пробки девятибалльные. Другое прочтет – и уже не сыщешь брусчатки ровной, хотя вроде бы вот же только что свежую клали… Третье прочтет – тут же вспыхивает и сгорает… А чего Роман Антонычу остается, ежели он ни чем ответственным не занят? Вот с тоски целыми днями Гримуар из человеческой кожи и читает. Наказать его не выйдет: он маг природный – на мякине его не проведешь, врасплох не застанешь, не отправишь даже в места не столь отдаленные. Так не проще ли все-таки трудоустроить его как-нибудь? Он этого добрей и покладистей, вестимо, не станет. Да, однако же, коли будет в трудах своих заинтересован, то свободного времени для чтения, глядишь, не останется…

Так что мнений авторитетных в Городе хватает. Все весомые и заслуживающие внимания. Да вот нет для решения общего знаменателя.

Помощники да советники от безысходности грызут себе локти и умываются горючими слезами.