Когда в структуре правительства Нижегородской области появилось министерство внутренней политики, многие думали, что это ведомство установит жесткий контроль в районах и муниципалитетах, так что те, кто надеялся жить в своих районах по-своему, потому что губернатор где-то далеко, окажутся под неусыпным надзором, и им вменят каждый шаг сверять с федеральными трендами и личными политико-экономическими предпочтениями Валерия Шанцева.

До него в региональном правительстве таких подразделений не было, а связь с районными и муниципальными властями осуществлялась через их представителей в Законодательном собрании или выездом губернатора, министров или председателя областного парламента непосредственно в район. Иногда глав районов собирали вместе у губернатора, чтобы провести тематическое совещание. И не более. Надобность в новом министерстве восприняли как отражение потребности очень строго всех выстроить, независимо от того, насколько они географически удалены от областного центра.

Но на практике выяснилось, что министерство внутренней политики – лишь еще одна бюрократическая структура, чьи функции туманны и расплывчаты. Контроля за ситуацией на местах министерством явно не осуществляется, или же это делается эпизодически - если вскрылась и стала достоянием всего региона, а то и страны какая-то кризисная ситуация.

Так министерство не сумело предварительно сформировать нужную для губернатора ситуацию в Дзержинске, а потом город стали уже ломать через колено, провоцируя управленческий кризис. В Ковернинском районе вышла некрасивая история: главой администрации избрали не единоросса, а представителя ЛДПР, когда же это заметили в области, то в ужасе заметались и заявили, что избрали с нарушением, и потому назначение нельзя считать состоявшимся, но потом снова заметались и решили все-таки считать, что оно состоялось. Кризисы и разборки, парализующие управление, имели место в Кстове и в Сокольском районе. Из недавних событий – ситуация в Балахне, где в ближайшей перспективе ожидается роспуск городской думы.

Чем занимается министерство внутренней политики, раз происходят все эти события – никто не в курсе. Есть предположение, что поплевывает в потолок. Впрочем, работа предыдущего руководителя – министра Дмитрия Шурова - косвенным образом признана неэффективной, поскольку он покинул этот пост. Но нельзя сказать, что он уж совсем разочаровал областное руководство и за это разжалован: сейчас Шуров возглавляет Канавинский район Нижнего Новгорода, готовящийся к федеральным стройкам и федеральным вливаниям в связи с предстоящим в 2018 году чемпионатом мира по футболу.

Предполагалось, что мэр Арзамаса Анатолий Мигунов будет более эффективным министром, чем его предшественник, так как хорошо знаком и со спецификой региона, и с большинством нынешних руководителей в районах области. Вероятно, делалась ставка на то, что его опыт позволит ему хорошо ориентироваться в ситуации изнутри, а его авторитет обеспечит более быстрое и успешное продавливание в районах решений, нужных областной власти.

Балахнинский кризис показал, что министерство внутренней политики предпочитает не обращать внимания на зреющие конфликты. В городе происходит срыв заседаний месяц за месяцем, а на областном уровне предпочитают не вмешиваться. Скорее всего, в министерстве не верили в то, что депутаты решатся дойти до самороспуска, а потому выжидали, когда верх возьмет глушковская группа. Получилось так, что родина Минина Балахна оказалась не в состоянии предложить примеры единства – ни на уровне взаимоотношений внутри элит, ни на уровне отношений элит и населения. В результате регион может записать в своей актив (или, скорее, пассив) еще один управленческий кризис, свидетельствующий о том, что выстроенная губернатором в соответствии с его предпочтениями система управления продолжает давать все новые локальные сбои. И это наводит на размышления о том, что глава региона тяготеет не к самым оптимальным управленческим системам.

В целом, конечно, следует даже порадоваться тому, что министерство внутренней политики вовсе не исполняет в отношении местного самоуправления области тех жандармских функций, которых от него ожидали. Муниципальные образования могут действовать на свое усмотрение – на региональном уровне этого, скорее всего, не заметят. Есть, правда, некоторые издержки в виде возможных кризисных тупиков или же грубых попыток регионалов в финальной стадии развернуть вспять процессы, которые они долгое время игнорировали. Но шансы на такой поворот событий – минимальные. Можно говорить о том, что здесь неплохое поле для проявления той самой самостоятельности местного самоуправления, которая упоминается в законодательстве. А то, что в результате противостояний и кризисов может пострадать население, что бюджеты окажутся не приняты вовремя, а участие в областных и федеральных программах не прописано – ну, это неизбежные издержки самостоятельности, с которыми остается лишь смириться.

Возникает только один простой вопрос - для чего вообще Нижегородской области нужно министерство внутренней политики? Для трудоустройства хороших людей, которые получают зарплату, для которых закупается мебель и оргтехника, для которых содержится автопарк? Такая мотивировка выглядит альтруистично, но вряд ли можно утверждать, что областной бюджет вправе заниматься подобной благотворительностью.

Марат Ибрагимов