Впрочем, можно, конечно, указать, что он не единственный, кто не получил разрешения на это – свидания не дали и Еве Меркачевой – между прочим, члену Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека.

Главный вопрос тут в следующем: насколько отказ сыну в свидании с отцом-подсудимым является законным. Как следует из Приказа от 22 ноября 2005 года N 950 «Об утверждении Правил внутреннего распорядка изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел», «Подозреваемому или обвиняемому свидания с родственниками и иными лицами предоставляются на основании письменного разрешения лица или органа, в производстве которых находится уголовное дело, но не более двух свиданий в месяц продолжительностью до трёх часов каждое. Разрешение действительно только на одно свидание» (п. 135). То есть, сами по себе свидания с подсудимым родственникам разрешены. Впрочем, обязательность таковых в этом приказе не прописана.

В статье кандидата юридических наук Александра Шигурова из Саранска под названием «Проблемы реализации права обвиняемого (подозреваемого), содержащегося под стражей, на свидание с родственниками», опубликованной в 2016 году в научном журнале «Адвокатская практика» (№ 4. С. 24-28) указывается, что «…из решений Конституционного Суда РФ следует вывод о том, что отказ обвиняемому в предоставлении свидания с родственниками ограничивает его конституционные права, влечёт за собой последствия, выходящие за рамки собственно уголовно-процессуальных отношений, способен причинить ущерб, восполнение которого в дальнейшем окажется неосуществимым…». Такой подход вполне вписывается в логику отечественного законодательства.

Разумеется, и в прошлом неоднократно имели место и отказы на свидание родственников с подсудимыми. Упомянутый уже выше Шигуров в той же статье писал следующее: «В следственной практике в качестве оснований для отказа в предоставлении свиданий, например, указываются следующие обстоятельства: обвиняемый отказывается сотрудничать со следствием, отказывается давать показания, воспользовался ст. 51 Конституции РФ; от начальника криминальной милиции РОВД поступила информация, что предоставление обвиняемому свиданий с родственниками может негативно отразиться на ходе расследования…; следователь полагала нецелесообразными свидания обвиняемого с матерью во время следствия, так как это могло отрицательно повлиять на ход расследования, привести к разглашению ценной информации и сокрытию следов преступления…; при проведении следствия для обеспечения прав и законных интересов потерпевших необходимо соблюдение конфиденциальности…; обвиняемый может использовать свидания для передачи и получения сведений, которые могут препятствовать установлению истины по уголовному делу…; это может воспрепятствовать осуществлению целей и задач, предусмотренных УПК и УК…».

Перечень этот относительно немалый, однако Олег Сорокин показания вроде как давал, так и продолжает это делать, а его сын Даниил вряд ли в состоянии скрыть улики или же передавать сведения, способные повлиять на ход расследования. Да и что в сущности может сообщить принципиального по уголовного делу сыну Сорокин, чего он ещё не сказал своим адвокатам?

То есть аргументация «против» свидания весьма расплывчата и не позволяет в полной мере понять, каким же образом свидание с сыном может изменить участь Сорокина как подсудимого или, шире, поменять ход процесса в целом.

Важно также отметить, что, по мнению Шигурова, «… отказ в предоставлении свидания с супругом (супругой), детьми, родителями означает вмешательство государства в семейные отношения, посягательство на важнейшие семейные права: право (обязанность) родителей по воспитанию детей; право ребенка на общение с родителями и другими родственниками; право супругов на участие в решении внутрисемейных вопросов материнства, отцовства, воспитания, образования детей и других (ст. 63, 55, 31 Семейного кодекса РФ). Таким образом, запрет за свидание с членами семьи может приводить к ограничению конституционных прав человека на участие в заботе о детях и их воспитании (ч. 2 ст. 38 Конституции РФ) и посягать на семью, семейные отношения - ценность, охраняемую в ч. 1 ст. 38 Конституции РФ». С этим тезисом никак нельзя не согласиться, хотя и следует признать, что обязательности двух свиданий в месяц с родственниками для подсудимых закон также не предусматривает.

Таким образом, логика запрета, как кажется со стороны, вполне вписывается в тактику давления на подсудимых и, прежде всего, на Сорокина – вспомним не только про отказ Меркачевой на проведение очного интервью с экс-главой города, но и про отказ в предоставлении писателю, члену Центрального штаба ОНФ Захару Прилепину допустить его к участию в процессе в качестве общественного защитника. При этом вполне себе провластная позиция и члена совета по развитию гражданского общества и правам человека, и всемирно известного писателя никак на решение суда не повлияли. Сам же отказ сыну в свидании с отцом видится по-человечески весьма несправедливым.

Оригинал материла опубликован на сайте «АПН - Нижний Новгород».