В рамках той модели управления, которая сейчас существует в Нижегородской области, место и статус Булавинова строго определены. Есть буйки, за которые нельзя заплывать, есть порядок субординации, который нельзя нарушать. И то, и другое определяется волей губернатора. Вадим Евгеньевич играет роль сугубо второго плана. Удельный политический вес мэра стараются свести к минимуму, потому что Шанцев привык к единовластию с прямым подчинением — выстроенной им структуре власти, которая не допускает внутренней конкуренции и дискуссии. Простота действующей схемы как раз и рассчитана на то, что ни региональных элит, ни региональных лидеров как таковых не существует. Ведь в противном случае возникает несколько центров власти. Конечно, это нормальное демократическое функционирование системы. Она должна быть полицентричной, когда каждый из её центров представляет некое консолидированное мнение. Отсюда — конкуренция или дискуссия (в зависимости от стадии стабилизации этой самой системы), выработка общих решений и распределение ответственности. Такая система контролирует сама себя. Но российская «вертикаль» не допускает таких вольностей. Контроль должен быть сосредоточен в одних руках.

С одной стороны, Булавинов, кажется, вполне комфортно чувствует себя в таких условиях. Губернаторские правила он принял довольно спокойно. Достаточно вспомнить, как на заре эпохи шанцевского правления говорили о не сложившихся отношениях мэра и путинского назначенца. Но, тем не менее, на публичной плоскости появилось предвыборное «триединство» Шанцева, Люлина и Булавинова. Прямо-таки «скованные одной цепью». Но цепь оказалась довольно странной. В итоге, с неё сорвался председатель Законодательного собрания. Нижегородский мэр же предпочёл выдержать паузу.

Для этого ему пришлось нивелировать свои некогда весьма серьёзные политические амбиции. Нивелировать, но не похоронить. А пока статус «крепкого хозяйственника» Вадиму Евгеньевичу и его простодушной харизме очень подходит. Он не влезает ни в какие глобальные политические игры, и тихо и спокойно делает своё дело. Ни громких заявлений, ни скандальных кадровых решений. Объезды дворов, стройплощадок, перерезание красных ленточек, прямое общение с народом по поводу невывезенного или вывезенного не туда мусора, — в общем, спокойные будни председателя очень большого, но домоуправления.

Однако в перспективе именно городская администрация во главе с мэром может стать очагом внутрисистемной конкуренции. Просто потому, что, абстрагировавшись от политических игр сегодня, мэрия набирает пункты легитимности к своему завтра. Чувствуя потенциальную опасность, шанцевская администрация пытается наладить контакт с городским парламентом в обход Булавинова. Развал изнутри — стратегия не новая, но эффективная. Увенчаются ли эти попытки успехом в данном конкретном случае пока не совсем ясно. Посмотрим, — время покажет.

Но помимо этого, с сугубо местным колоритом, конфликта, существует и другой. Нижний Новгород — это один из немногих российских городов-миллионников. И политическая активность в таких административных центрах всегда зашкаливает за безопасные рубежи. И, между прочим, наш город — серьёзный центр оппозиционных сил с сильными демократическими корнями, так что опасность мы представляем двойную.

А есть и аспект сугубо управленческий и футурологический. Так или иначе, удерживать вертикаль только с помощью назначаемых губернаторов в ближайшие год-два будет крайне сложно. Предстоят президентские выборы, и стабильность государственной машины может оказаться под угрозой. Уж слишком сильно она сегодня заточена под действующего лидера. Отсюда всё усиливающиеся дискуссии о необходимости сделать институт мэрства адекватным современным условиям, то есть закончить с последним слоем наносного демократического лоска — выборностью градоначальников. И, если возвращаться к информационному поводу — «чёрному списку» мэров, — то именно с помощью такого нехитрого инструмента можно, во-первых, наглядно доказать широким электоральным массам несостоятельность самого института мэрства, во-вторых, вплотную заняться конкретными неугодными, смотри — чересчур самостийными, — мэрами, а в-третьих, в очередной раз показать, кто в доме хозяин и куда ведут все коридоры власти.

Видимо, Вадиму Булавинову предстоят нелёгкие времена. И «моделей поведения», как говорят психологи, у него, в принципе, может быть две. Либо окончательное отступление на периферию регионального поля власти, либо отстаивание своих прав на существование в качестве мэра и самостоятельного политика. Выбор первого может привести к фатальному невозвращению в мир реальной политики. Второй вариант будет означать борьбу с ветряными мельницами шанцевской вертикали и, возможно, последующую политическую смерть под их лопастями. Но трагическая развязка может и не последовать. Потому что судьба конфликта «Булавинов-Шанцев» будет зависеть от ряда случайных обстоятельств, конкретной личной политической и региональной общественной воли.

Эмилия Новрузова

Оригинал этого материала опубликован в «Новой газете» в Нижнем Новгороде».