Александр Прудник Первыми жертвами становятся беззащитные

Проект создания Нижегородского онкологического научного центра, несомненно, важен. Тем более что для больных этой категории подобные центры являются надеждой, и для многих - последней надеждой на то, что им сумеют помочь. Поэтому с точки зрения запроса со стороны части общества этот проект высокоприоритетный.

Но когда мы переходим на экономический уровень, а экономическое мышление является доминирующим в постсоветском российском обществе, то мы сразу сталкиваемся с тем, что власть при определении того, какие проекты сохранять, а на какие проекты сокращать затраты, исходят в первую очередь из эффективности. Эффективность в свою очередь определяется по тому, какие доли населения и какие именно группы населения будут затронуты тем или иным решением, например, по сокращению.

Здесь сразу же определяется, что, во-первых, доля этих людей недостаточно велика, плюс к тому люди эти политически неактивны, они полностью замкнуты в своем круге и сфере интересов, связанных с состоянием своего здоровья. Поэтому именно такие группы людей (их можно назвать локальные группы) - группы, которые находятся на периферии магистральных общественных процессов, становятся первыми жертвами при принятии подобных решений, связанных с перераспределением средств.

Потому что именно обделение такой группы приносит наименьший политический и социальный урон. И поэтому при принятии решений на основе критериев политической целесообразности самые слабые и беззащитные становятся первыми жертвами. Их обирают в первую очередь.

То, что мы сейчас видим, не является ничем экстраординарным. Это является частью управленческой философии, которая сложилась в России еще в 90-е годы. Мы помним, когда происходили гайдаровские реформы, то жертвами становились, например, пенсионеры, которым месяцами просто не выплачивали пенсию и исходили из того, что пенсионеры - самая беззащитная и политически неактивная часть общества, которая не сумеет организоваться и представить угрозу для правящего класса. Сейчас мотивы принятия решений абсолютно те же самые. Поэтому с печалью констатируя это, мы должны признать, что это просто характеристика управленческой культуры и управленческого стиля нынешней российской элиты.

Что касается проекта, то рано или поздно он будет реализован, поскольку общественный запрос на него есть. Второй вопрос - когда. Он будет реализован только после кризиса, после того, как будут восстановлены все основные экономические параметры. В нашей стране такие проекты осуществляются в условиях избытка средств.