Александр Судаков «Правое дело» возвращается в летаргическое состояние

С момента своего создания на базе трех партий – Гражданская сила, Демократическая партия России и СПС – партия «Правое дело» была некоей «тихой» партией, которая вела полулетаргическое существование, не особенно себя проявляя ни на федеральном, ни на региональном уровне. Как мы знаем, и в Нижегородском регионе в том числе правые в последнее время не добивались существенных успехов и не входили в законодательные и представительные органы власти.

С приходом во главу «Правого дела» Михаила Прохорова ситуация изменилась и наметилось некое оживление.  В партию потянулись люди, которые поверили, что проект – перспективен, и «Правое дело» сумеет набрать серьезный процент на выборах в Государственную думу РФ в декабре 2011 года.

Однако далее произошло некоторое несовпадение интересов. Мне сложно сказать, что то, что происходило на съездах «ПД» в Москве – это реализация какого-то срежиссированного сценария. Скорее всего, возникла ситуация такого рода: Михаил Прохоров, как человек, добившийся определенных результатов в бизнесе, перенес свои методы управления крупными компаниями в общественный проект и стал управлять партией как компанией, действовать так, как действовал в бизнесе.

Возможно, это было неправильно оценено – как самими членами партии, так и людьми, которые за партиями призваны присматривать – в том числе и из Кремля. В таком случае к Прохорову вполне могли прийти люди и заявить: что вы делаете? Мы так не договаривались! В то же время, у Прохорова свое видение процесса. Нужно отметить, что программа «Правого дела», те изменения, которые Прохоров привнес – все это несколько отличалось от традиционного понимания того, какой должна быть правая партия. В том числе отчетливо просматривалось желание что-то отщипнуть у одних, вторых, третьих сил на их электоральном поле.

Все это стало определенной точкой конфликта между властью существующей и властью потенциальной, какой себя видел г-н Прохоров. Возник конфликт амбиций и интересов, который привел к тому, к чему привел.

Нужно иметь в виду, что многие люди шли в последнее время в «Правое дело» именно «под Прохорова». Все-таки партии в России – это почти всегда партии персонифицированные. Как ЛДПР – партия Жириновского, как «Справедливая Россия» всегда была во многом партией Сергея Миронова, так и на правом фланге – «партия Кириенко», «партия Немцова», «партия Хакамады».

Партия «Правое дело» в последнее время была партией Прохорова. Люди, приходящие в партию, верили, что если Прохоров сумел эффективно зарабатывать деньги, то сумеет эффективно привести партию в Государственную думу.

После того, что произошло, люди почувствовали, что в таком формате перспективы партии существенно уменьшились. Фактически, партия возвращается в то летаргическое состояние, в каком она была до Прохорова. Теперешние лидеры партии вероятнее всего  не смогут принести такого результата, каким он мог бы быть усилиями Прохорова. И людям становится в партии неинтересно.

Заявления нижегородских лидеров «Правого дела» о том, что партия сможет набрать на выборах в Нижегородском регионе 10-15 процентов голосов, мне кажутся утопическими. Если за Прохоровым стояли определенные ресурсы, в том числе и денежные, то теперь этого нет. Новые лидеры вряд ли смогут за столь небольшой срок таким образом переформатировать партию, ее программу и избирательную кампанию, чтобы выиграть выборы в Думу.

Безусловно, правая партия должна быть в России.  Партия выражает настроение общественных сил. В России есть люди, придерживающиеся правых взглядов (их порядка 10-20 процентов) – и они должны иметь свое представительство в Парламенте. Тогда в Парламенте возникнет борьба мыслей и концепций, необходимая для выработки путей развития страны.

То, как сложилась сегодня ситуация в правом лагере – не очень хорошо для политической системы России.