Дмитрий Скворцов Общественное мнение – а потом уже все остальное

В рейтинге Freedom House, посвященном свободе слова в странах мира, Россия занимает 172-е место. Но стоит ли доверять подобным рейтингам?

Согласно старой поговорке, ложь бывает трех видов – просто ложь, наглая ложь и статистика. Результаты социологических опросов, рейтинги, все, что связано с манипуляцией данными этого рода, как правило, специалистами подвергается тщательному анализу. При анализе рейтинга опроса специалисты учитывают все, начиная от того, кого именно опрашивали и где, как проходило первичное анкетирование и так далее – то есть, все, что могло бы повлиять и повлияло на конечный результат.

Что касается свободы слова в России, мы, люди нашего поколения, жившие в советское время,  вполне осознают и понимают, что, по сравнению с ними, мы поднялись в смысле свободы слова не на одно-два место, а на целый порядок выше.

В России существует специфика в сфере свободы слова, отличная от положения дел в западных странах. При этом не следует думать, что на Западе средства массовой информации белые и пушистые. Для понимания этого достаточно взять только скандал с медиа-империей Мердока, выявившего, как работают те или иные СМИ в США. Анализ этого скандала наводит на мысли, что необходим какой-то другой рейтинг свободы прессы, согласно которому не исключено, что те страны, которые традиционно считаются в этом смысле свободными, на самом деле могут оказаться на достаточно низких местах списка.

На рассуждения о свободе слова в последние годы накладывается еще один дополнительный аспект: наряду со средствами массовой информации  активно действует Интернет. В этой сфере в России, в отличие от того же Китая, информация свободно циркулирует в Интернете. В силу этого попытки цензурировать ее не дают результата. Технологически можно было бы наложить ограничения на распространение информации в российской зоне Интернета, скажем, как в том же Китае, сделав внутренний Интернет отдельным от внешнего. Однако, насколько я понимаю, задач в этом направлении у нас в России пока не ставится.

Да, можно говорить об определенной редакционной политике на федеральных телевизионных каналах. Но с точки зрения газет те же «Ведомости» или «КоммерсантЪ» достаточно свободны в изложении материала, в том числе – и материала острой тематики. На счет радио – имея в виду отдельную историю с радиостанцией «Эхо Москвы», нужно заметить, что, как мне кажется, в ближайшее время нас ожидает развитие и расширения этого, как было принято думать совсем недавно, «уходящего» вида средств массовой информации и появление новых политических радиостанций.

Надо смотреть на другое. Общественно-политическая культура в России сегодня такова, что появление той или иной информации в прессе, как правило, не служит толчком для серьезных расследований и организационных выводов для тех или иных политиков и чиновников, в отношении которых обнаружены негативные факты.

Но, на мой взгляд, в этом не следует винить политическую цензуру. Такое положение дел – следствие сложившейся в недавнее время, когда структура в стране еще не была столь консолидированной, практики, при которой средства массовой информации, существуя от выборов до выборов, в между выборный период – зарабатывали репутацию, а в ходе выборов – зарабатывали деньги. СМИ при этом были зависимы от интересов своих владельцев и учредителей. Это привело к отношению к прессе как к институту продажному и неответственному.

Поэтому сейчас власть труднее реагирует на факты, изложенные в прессе, сама принимая решение, реагировать на них или нет. Как правило, реакция власти возможна тогда, когда, кроме информации в прессе по тому или иному поводу, формируется четко артикулированная позиция общества, общественное мнение, выражаемое и через Интернет, и через уличные действия.

Конкретным примером  такой реакции можно назвать случай в Выксе, когда предпринимательница сбила ребенка. Виновник происшествия обладала необходимыми связями во властных структурах и дело уже было спустили на тормозах, но яростная реакция общества заставила и дать делу ход, и позволить освещать эти события прессе без купюр.

Однако думаю, и здесь реакция на выступления СМИ была вторична. Решающим было четко выраженное мнение народа, общественное мнение – а потом уже все остальное.