Александр Прудник: Все решают абсолютные голоса избирателей. У нас по области сколько избирателей?

Иван Юдинцев: 2 миллиона 800 тысяч.

Александр Прудник: Так, замечательно. У нас явка – я думаю – 800 тысяч будет?

Иван Юдинцев: Если 35 процентов, то это где-то 980 тысяч.

Александр Прудник: Ну, давайте миллион тогда возьмем?

Иван Юдинцев: Миллион – чуть больше 35 процентов.

Александр Прудник: Берем миллион. И у нас, таким образом, один процент получается – 10 тысяч.

Иван Юдинцев: Совершенно верно.

Александр Прудник: 1 процент – 10 тысяч. У нас – пятипроцентный барьер. Значит партии нужно 50 тысяч голосов. 50 тысяч голосов – это технологично. Почему? Потому что партии умные должны проделать следующее: они не должны разбрасывать ресурсы по области в целом.

У них есть точки – консолидированные точки их поддержки.  И именно в этих точка и выбираешь то, что нужно – беспроблемно. И причем, хитрость-то какая – я сталкивался в других регионах, когда такую тактику применяли – идут, например, опросы по всей области. Они снимают по всей области, а какая-то партия работает в двух-трех точках. И о том, что она эффективно работает, не видно. Замер веса идет равномерно, а они-то сконцентрировались туда, и получается, что внимание-то на них не обращается. А потом разводят руками: «Это ж как получилось…» Это все из-за такой схемы. Это очень эффективно сейчас.

Иван Юдинцев: Угу.

Александр Прудник: Кстати, это эффективно и для кандидатов-одномандатников.

Иван Юдинцев: Да.

Александр Прудник: Когда я делал социологию Городецкому району, там выбирали главу района. Там ведь как? Городец, Заволжье и село. Село я предложил выбросить сразу и не ездить туда: слишком мало их. Там все решали Городец и Заволжье.

Заволжье было консолидировано, поскольку шло от Заволжского моторного завода. Значит, Заволжье надо было брать полностью, а в Городец надо было насовать как можно больше кандидатов и поддерживать всех, чтобы они тащили друг у друга голоса.

Иван Юдинцев: Совершенно верно.

Александр Прудник: Они все это проделали замечательно. Вариантов выиграть за счет Городца у представителей конкурентов не было.

Иван Юдинцев: Совершенно верно.

Александр Васильевич, к слову об арифметике. В одномандатном округе в среднем получается 200 с копейками тысяч человек (потому что 25 округов). Это значит, меньше 40 тысяч явится по округу проголосовать.

Александр Прудник: Значит, смотрите – 40 тысяч по округу…

Иван Юдинцев: 20 тысяч голосов гарантируют победу.

Александр Прудник: Какое 20 тысяч? Я не знаю ни одного случая, когда кто-то набрал 30 процентов, а кто-то еще после этого набрал 35 процентов. Такого не бывает! Можно победить и 40 процентами, и 50-ю, но если ты взял 30 процентов, то оказывается, что в этом округе кандидата аналогичного по уровню больше нет.

Дмитрий Елькин: В Коврове так и было: Табацкова набрала 35 процентов, а бывший мэр набрал 29.

Александр Прудник: Надо переходить барьер в 30 процентов. Мы переходим 30 процентов и получаем, что, скажем так, 14 тысяч голосов дают тебе победу.

Иван Юдинцев: Да, а 15 тысяч – гарантированно.

Александр Прудник: Да, а 15 – просто гарантированно. Так скажите, а задача охватывать весь округ и работать так, как будто ты хочешь привести 40 тысяч, и работать с 15 тысячами – это другая работа. И если именно на этом сконцентрироваться – технология очень эффективная. С 15 тысячами хорошо, например, работать целыми домами.

Я вот знаю в моей станице. Все, кто неместные, у нас проводят выборы, они путаются в одном – у нас там 3-4 простых мужика, пенсионеры, работяги, но они лидеры, их все слушают. И надо с ними иметь дело. И там есть у нас такой «Разгуляй» - структура, которая сахаром занимается, они решили провести своего кандидата, они вбухали в него денежки, а выиграл молодой парень лет 28-ми, которого вообще всерьез не принимали. А почему? А потому что он свой, и они все за него ходили агитировали.  И эта  технология  о чем говорит? Что достаточно найти вот таких лидеров местного влияния, с ними начать работать – и то же самое. И никто не поймет, откуда что взялось.

Иван Юдинцев: Полностью с вами согласен. А говоря о том, как любят кандидаты рассуждать, переводя все это в деньги, даже если собрать 14 тысяч голосов, при расчете, что будет потрачено по 20 долларов на человека, то есть по 500 рублей на голос, плюс к нему – на контроль. И мы получаем цифру в 300 тысяч долларов США. Поэтому можем говорить о том, что, к сожалению, достаточно реальным может оказаться фактор финансирования выборов по одномандатным округам. Грубо говоря, богатый человек, который готов потратить свои 300-350 тысяч долларов, может придти, особенно при нормальной организации, в сельском округе.

Александр Прудник: А вы заметили, что наши депутаты не хотят тратить деньги? Они ведь что стали говорить – что придет москвич, потратит вот такие большие деньги – 400 тысяч. И что получишь взамен? Ну, подумаешь – депутатство. Понимаете? У них установка проскочить дешевле.

Иван Юдинцев: Это понятно. У кого-то – дешевле, а у кого-то еще и заработать на этом – у наших профессиональных политиков.

Александр Прудник: А это как раз и есть психология пораженцев. Потому что москвич сюда идет только для победы. Москвич будет вкладываться только для победы. Это надо понимать.

Иван Юдинцев: Да. Москвичи сюда идут – менеджеры. Потом за каждый доллар придется отчитаться перед собственником. Для них это часть их бизнес-проекта.

Александр Прудник: Поэтому они, если придут, будут вести настоящую кампанию. И ведь какой-нибудь там Роман Антонов – он спасует перед настоящей кампанией.

Иван Юдинцев: Ну, я бы не стал говорить о персоналиях. Я вообще бы заступился. Я бы сказал, что наши не пораженцы, а просто вот… Каждый нижегородский менеджер продается по-своему: кого-то покупают и он выбирает, куда пойти, а кто-то стоит и ждет до последнего – купят-не купят… И когда ему предлагают деньги за то, что он не будет активничать и проиграет свои выборы, ну, а что делать? – как-то зарабатывать надо… Если ценность его рабочей силы в том, что он заявится и будет иметь хорошие шансы, но в итоге сольет выборы – почему бы нет?

Александр Прудник: Гениально. Значит, пока ваши тезисы разовьем. Приход москвичей…

Иван Юдинцев: Ну вот…

Александр Прудник: Нет, потому что он на самом деле правильный. Приход москвичей в бизнес и неприход в политику – это вздор.

Иван Юдинцев: Это вздор – совершенно верно. Бизнес связан. Пускай не с политикой, но с государственным управлением, с разделом бюджета.

Александр Прудник: Да. Когда наши предприниматели рванули в городскую думу, они говорят, что это правильно. Когда им говорят, что идущие бизнес-москвичи рванут точно так же в политику нашу, они считают, что так не будет. Но логика одна и та же.

Иван Юдинцев: Они в принципе не считают. Они в слух-то говорят, что им все равно – без разницы москвич или нижегородец. Но это нормально, это  в любой профессии так. И тут – так же. Мы, как менеджеры, уступаем московским менеджерам. Я это знаю по себе. Я входил в правительство Кириенко – я представляю, какие там менеджеры в Москве. Когда мы ругаем чиновников, которые десятилетиями сидят в аппарате Белого дома – да, но они умеют в 10 раз больше меня. Они работали лучше меня, и я у них учился, когда работал в аппарате. И это нормально.

Может быть, проблема российской политики в том, что у нас собственное благополучие человека очень связано с тем, занимает он формальную должность в структурах государственной власти или не занимает. Я не стал бы говорить о коррупции. Но проблема в том, что к нему отношение другое в так называемой тусовке.

Знаете, я люблю наблюдать тусовку на гастролерах в театрах. На Нагиева собралась молодежная тусовка – там все было нормально – обычное хорошее доброе настроение. Но вот приехали Елена Яковлева и Гархалин, ну, и на народных артистов – это не Нагиев – собралась «тусовка». Когда весь зал смеялся, первые ряды не улыбались. Первые ряды были тревожные, потому что все сейчас боятся что-то потерять, им тяжело.

Не обязательно я говорю за москвичей. Перед любыми выборами «тусовка» напрягается.  Перед выборами привозить серьезный спектакль в регион нельзя – не только в Нижний Новгород, никуда. Всем гастролерам всегда говорю: «Не приезжайте за полгода до выборов – спектакль провалится. Или, если приезжаете, не замечайте первых рядов, смотрите на галерку». Поэтому когда в «Юпитере» первые восемь рядов молчали, а я еще по привычке попадаю в первые ряды, я смеялся только один.

Действительно, наша элита сейчас находится в подавленном и достаточно напуганном состоянии. Поэтому нечаянно сказав при ней неосторожное слово, рискуешь получить не совсем адекватную реакцию. Но опять же скажу – это нормально. Я успел повидать неких представителей одной очень уважаемой мной парламентской партии, которая всегда набирала и была уверена, что на протестном электорате всегда соберет свои проценты, а в Мосгордуму не попала. И теперь эти лидеры не уверены, что они смогут пройти в Государственную думу, ни с кем не блокировавшись. Не будем называть эту партию, но они снова думают, не показаться ли им с заявлениями, которые, как потом окажется, не они говорили. Я про ЛДПР говорю на самом деле. Все видели Владимира Вольфовича – он очень подавлен сейчас.

Александр Прудник: И я продолжаю эту тему. Хотел бы сказать, что наша и бизнес-тусовка, и политическая напряглась по одной причине, что приход Шанцева вывел их из локальной сферы, в которой они находились. Они конкурировали здесь между собой. Теперь придется конкурировать на широкой платформе. И их конкурентами выступают люди, у которых больше ресурсов, больше опыта, больше организационного таланта, и никакой гарантии нашей тусовке никто не дает. Прикрытия у них здесь, на региональном уровне, больше нет. Поэтому им придется работать по-настоящему.

Я думаю, что в Законодательное собрание, во-первых, пройдут много москвичей. То, что москвичи у нас проходят легко, для меня показали выборы в Государственную думу.  У нас три округа москвичи взяли совершенно спокойно. У нас два просто открытых москвича – Стальмахов, которого перед выборами вообще здесь никто не знал…

Иван Юдинцев: И сейчас-то не очень знают, скажем честно.

Александр Прудник: И именно поэтому жену Ходырева двинули по этому же округу, будучи уверенными, что там просто некому противостоять. Думали, что они будут с женщиной-то молодой там тягаться…

Иван Юдинцев: С Радченко.

Александр Прудник: Да. А оказалось, что появляется Стальмахов и сразу их всех кладет. Это ведь прообраз того, что произойдет  - может произойти – в любом из округов.

Второе – Семеновский округ. Пришел Хинштейн и тут же победил.

Иван Юдицев: Говорили: «Фамилия не русская, для старообрядцев не подойдет…» Знаменитая история, когда говорили, что у нас Лихтенштейн какой-то будет.

Александр Прудник: Эти двое, которые победили, предлагали населению именно то, что население от них ждало.  Например, Стальмахов говорил: «Всех посадим».

Иван Юдицев: Они ничего не собирались делать, они хотели избраться и знали, что надо сказать то, что от них хотят услышать.

Александр Прудник: Я сам видел одну встречу. Избиратели жаловались. Он говорил: «Я все понимаю. Почему водопровод вам не отремонтировали? Деньги-то выделили, но их украли. Не волнуйтесь, всех посадим».

Иван Юдинцев: Александр Васильевич, но это же технологично. Это как, когда объясняешь в любви девушке. Ты с ней говоришь не про футбол, хоть тебе и интересно, а читаешь ей Блока или Гумилева, потому что она любит лирику, а не футбол.

Александр Прудник: Это потом она будет думать, что что-то не так. И избиратели так же.

Иван Юдинцев: А потом она узнает, что есть круглосуточный футбольный канал, и тебе даже ночью не до нее.

Ну, вот смотрите, у нас получилась такая беседа о наболевшем с Александром Васильевичем.

Александр Прудник: У нас будет три канала, через которые пройдут москвичи. Первый канал – это одномандатники. Они придут, проведут кампанию, победят. Это одномандатники-победители. Второй канал – это одномандатники, которые просто перекупят свои места у действующих депутатов. И действующий депутат решит, что ему легче продать, чем рисковать. И это очень эффективный канал.

Иван Юдинцев: Особенно он будет эффективен в округах, где будет по два сильных кандидата. И оба нервничают…

Александр Прудник: И кто-то из них решит…

Иван Юдинцев: Не кто-то, а каждый из них, в тихую решит вложить в другого и уйти…

Александр Прудник: Причем, москвич сделает так, что не будет продавать себя, потому что это не его деньги и его сюда прислали побеждать.

Иван Юдинцев: Совершенно верно.

Александр Прудник: Это будет наш продаваться.

Иван Юдинцев: Да.

Александр Прудник: И третий канал, что если команда Шанцева возьмет в свои руки кампанию «Единой России», она поставит москвичей в список «Единой России».

Приход москвичей пройдет по этим трем каналам. Насколько это кому выгодно – это вопрос.

Иван Юдинцев: Я бы все-таки добавил, что избирателям, области в целом, это будет выгодно, потому что это будут не все, а только часть  - раз. Во-вторых, это будут действительно качественные менеджеры, в которых готовы вкладывать деньги, они уже проявили себя как умеющие работать в органах государственной власти, пускай и лоббируя определенные интересы. Но в органах государственной власти принимаются не только решения по вопросам о выделении земельных участков. Там не только законы о  земле принимаются, не только бюджет, но многие другие законы, в том числе, например, кодекс административных правонарушений, в этом у той же Московской области и Москвы нам есть чему поучиться. Плохо никому от этого не будет. Свежий взгляд незамыленный – он всегда лучше. Иной опыт – всегда лучше, если он не будет доминировать.

Александр Прудник: Совершенно верно.

Иван Юдинцев: А мы видим, что москвичи совершенно хорошо опираются на нижегородцев. Конкурентное преимущество Нижнего Новгорода в том, что у нас здесь производить любой продукт – не только товар, но и услуги, в том числе и управленческие услуги – дешевле. У нас меньше гонорар просит не только водитель и библиотекарь, но и профессор и топ-менеджер. Поэтому они идут на нашу площадку: им здесь выгоднее работать. Мы видим, что тот же Шанцев сформировал команду из нижегородцев. И когда москвичи сюда приходят, то это люди – поверьте мне – которым хорошо жить в Москве, и они не хотят жить в Нижнем Новгороде. Поэтому они приходят по два человека, и команду формируют из нижегородцев. Они очень настроены работать с регионалами. И не только в Нижнем Новгороде – в Хакасии, в Калмыкии, где угодно.

Я бы нашу беседу закончил так, что надо быть последовательными, вкладывать деньги не только в законодательную власть, но и в хоккей, направлять к нам не только менеджеров, но и пристроить к нам человек пять хороших хоккеистов в нашу команду «Торпедо». И тогда мы будем признательны москвичам еще больше.

Александр Прудник: И добавить хочу еще один тезис. Что приход во власть москвичей открывает всегда для любого региона источник московских инвестиций. Потому что инвестиции идут к «своим», узнаваемым, привычным, гарантированным.

Иван Юдинцев: Влияет, кто будет отвечать за эти инвестиции. Не просто фамилия, а фамилия с подписью – депутата ОЗС.

Александр Прудник: Причем, свой, из своей структуры.

Иван Юдинцев: Это будет тот же, но с припиской «депутат ОЗС» ему дадут больше денег.

Александр Прудник: А это будет для нас благо.

Владислав Егоров: Я просто одну ремарку. Все эти разговоры далеко уводят от простой вещи. У нас Законодательное собрание – это представительный орган власти Нижегородской области. Кого представлять будут москвичи – нижегородцев? Нет. А тогда мы коверкаем смысл самого института.

Александр Прудник: А все дело в том, что и нынешнее ОЗС не представляет интересов нижегородцев. Будем реалистами. Кого они представляют? Они представляют аутсайдерские экономические структуры. А будут представлять – настоящие.

Иван Юдинцев: И, тем не менее, здесь есть серьезная проблема. Проблема в том, что если бы москвичи, или кто угодно, варяги, американцы, пришли и при этом максимально попытались отразить интересы наших избирателей, понимая, что их бизнес будет нормально работать только в регионе, где ОЗС отражает интересы всей социальной структуры, всех слоев более-менее пропорционально, это было бы хорошо. Проблема в общей политической ситуации в стране. Не только у нас,  но и в Москве. Проблема в том, что у нас есть партия, которая представляет интересы бюрократии, не имеющей имущества, но коррумпированной, коррумпированной не лучшим бизнесом, а слабым бизнесом, который не может честно конкурировать.

Когда пытаюсь сформулировать, в чем проблема, в отличие от коммунистов, которые чаще всего высказывают какие-то там идеологические соображения, но, на мой взгляд, главная проблема нашей политической системы не в том, что партии зажимают, а в том, что так называемая партия власти отражает интересы не чекистов, не Семьи какой-нибудь, а бюрократии в широком смысле слова. Эта партия является продуктом компромисса между чиновничеством, в том числе и провинциальным, и небольшой группой представителей элиты, которые в данный момент находятся в московском Кремле.

Бюрократия с этими людьми нашла компромисс. Мы поддерживаем никому неизвестного человека, объявленного преемником, он объявляет, что хочет сделать то-то, хочет сделать административную реформу… На что живет бюрократия? Бюрократия живет на взятки. Я работал в аппарате Правительства и жил на свой счет – мне не на что было жить. На ту зарплату не проживешь. Это зарплата не на много выше, чем у хорошо оплачиваемых бюджетников – профессоров Нижегородской области.

Но все там живут хорошо. Есть три пути. Путь первый – воровать бюджетные деньги. Путь второй – брать взятки, или там – откаты. Третий путь – придти с кучей заработанных денег. Почему я уверен, что Кириенко ничего не брал? Он пришел с заработанными деньгами, он работал на свою репутацию. Правда не очень удачно это получилось, репутация из-за дефолта оказалась плохая. Но он там не брал, он жил на то, что заработал раньше. Это третий путь. Иначе там просто невозможно жить. Невозможно жить так, как они живут.

Так вот эта бюрократия, которая во многом, в большом проценте, живет на нечестные деньги, она живет на взятки со стороны неконкурентоспособного бизнеса. Воспроизводство этих стандартов в регионах ни при каких условиях не может быть признано хорошим и позитивным.

Но с другой стороны, у нас же было то же самое. И при прошлом губернаторе, и при позапрошлом. Могу быть не прав.