Предстоящие президентские выборы – это первые выборы за последние годы, когда между уходящей и приходящей фигурой отсутствует контраст. Ведь ясно, что Горбачев был контрастом по отношению к партноменклатуре, Ельцин был контрастом по отношению к Горбачеву, Путин был контрастом по отношению к Ельцину, несмотря на то, что преемник – в имиджевом плане он, безусловно, был контрастом.

Сейчас мы видим фигуру будущего президента, который идентифицирует себя – и по возрасту, и по социальному положению, и даже по манере говорить он воспроизводит Путина. И, конечно, это очень важный фактор, и отсутствие контрастности будет влиять на снижение явки.

Еще одна очень важная вещь, которая указывает на очень важную структурную особенность. Где и по поводу чего у нас происходит настоящая политическая борьба? Имидж имиджем, но есть еще и мобилизующие силы политики.

Настоящая политическая борьба у нас разворачивается не на выборном поле, не внутри этого легального, стерильного, политически безопасного пространства. То есть не среди тех, кто уже легализовался в качестве участников этого пространства, получил как бы прописку, официальный статус, признание, справку или какие-то другие формы легитимации. 

Реальная политическая борьба у нас проходит за проведение границ этого пространства, за указание на тех, кто не может быть членом этого пространства – Ходорковский, Касьянов, не знаю, кто-то еще... Вот где реальное напряжение политической борьбы – как прочертить границы этого пространства, кто в него допущен.

Кто будет президентом России – для меня этот вопрос не носит политической нагрузки вообще никакой. Истинным политическим вопросом я бы назвал – зарегистрируют или не зарегистрируют, извините, посадят или не посадят. Где та граница, которая отделяет, например, плохой бизнес от хорошего бизнеса, конструктивную оппозицию от несистемной оппозиции, экстремистов от не-экстремистов? Вот проведение этой границы носит политический характер.

Но здесь роль избирателей и гражданского общества нулевая, потому что сама операция по проведению этой границы предельно механизирована, технологизирована. В результате мы получаем стерильное пространство, очень однородное, консенсусное. Это пространство, где ключевым словом является «норма». Кто такие экстремисты? Те, кто стоит на границе, те, кто пересекут границу нормы.

С точки зрения природы нынешней власти очень важно любую оппозицию маркировать как связанную с каким-то нарушением, с какой-то патологией, с каким-то пятном. Один подписи сфальсифицирован, другой замечен в экстремистских действиях на каком-нибудь из маршей, третий что-то еще. Наличие этого пятна необходимо, чтобы отделить норму от других.

И это тоже превращает арену выборов в некий спектакль – совершенно предсказуемый, пресный, плоский, неинтересный. Я удивлен реакций людей – что такие цифры, я думал, будет гораздо больше нежелающих придти на выборы.

Я согласен, что люди в Нижегородской области не видят, как выборы вообще влияют на нашу жизнь. У меня возникает вопрос – а кто бы им это пояснил? Губернатор? Ну для губернатора две основных темы – либо цирк, либо хоккей. Это абсолютно деполитизированная фигура.

То есть это общество потребления спектакля – хлеба и зрелищ. Поэтому ожидать, что население сможет понять, как федеральные тренды проецируются на региональную жизнь – это очень наивно.

Фрагмент выступления на заседании круглого стола, организованного фондом «Открытая социология» и посвященного теме предстоящих президентских выборов.

Андрей Макарычев